- Есть.
- Сколько?! – Он задержал дыхание и тотчас выдохнул, зажмурившись: - Нет, не говори. Дай намек. Больше, чем обещали в прошлый раз?
- Больше.
Словно из другой жизни пришло воспоминание «Ни дня сверх второго месяца осени…», а следом другое: «У вас есть пять месяцев из семи».
- Насколько больше? - Принц открыл левый глаз и пытливо прищурился.
- Намного. В пять раз. А если я продержусь два месяца сверх данного времени, то получу лечебный состав, - поспешила обрадовать его высочество и рассмеялась, услышав протяжный, полный облегчения выдох.
Принц, едва ли превосходящий меня по росту, легко подкинул мое бренное тело в воздух и закружил. Стены гостиной замелькали перед глазами, становясь прочерками красных и золотых цветов.
- Благодарю! Благодарю! Благодарю! Я счастлив. За это надо выпить, за это надо налить всем жителям столицы! Королевства, нет, двух соседних королевств!
- Они не пьют.
- Заставим! – заверил принц. – Ради такого начнут.
Он опустил меня на софу, стукнул в стену рядом, вызывая слугу и распорядился подать бокалы и бутылку вина. Секундное промедление, и принц вспомнил, что пить мне нельзя.
- Замените вино на гранатовый сок без сахара и подайте пирожные из гречневой муки. Н-да, это будет самый счастливый и самый невкусный тост! – скривился он на мгновение и вновь расцвел улыбкой.
- Постой. Ты не знаешь о последнем предложении лекаря.
- И каком?
- Помимо того, чтобы вернуть наслаждение жизнью и найти дело по душе…
- Давно пора! – согласился Герих. Различив перестук с другой стороны, он открыл стенки книжного шкафа, выудил корзинку с закусками и жестом приказал мне освободить столик от бумаг. – Невзирая на все мои старания, ты находилась под гнетом традиций и устоев семьи, а после… - он сделал вдох и хмуро закончил: - не дала мне вмешаться.
Я не хотела вспоминать наш долгий спор о долгах Самюэля и том, что принц мог за все заплатить. Он, несомненно, мог. Однако это бы подстегнуло брата к дальнейшим безнаказанным тратам и продолжению разгула, который он лишь в последние недели сократил. Впрочем, теперь тратит матушка, стоит лишь вспомнить арендованного скакуна и взятую в прокат музыкальную шкатулку.
- Трианон, так что еще лекарь сказал? – ворвался в мои мысли требовательный голос принца.
Я отложила собранные бумаги и глухо произнесла:
- Мне нужно влюбиться.
Мгновение Герих оторопело смотрел на меня, словно не верил услышанному, словно боялся поверить. Бутылка гранатового сока была отставлена в сторону. Бокалы забыты. Мои руки вновь оказались в плену холодных пальцев, даже ледяных, а его высочество у моих ног, на одном колене.
- Я готов! Ты, конечно, неоднократно мне отказывала, но точно знаешь, я всегда за тебя. Всеми фибрами души, всеми порывами… Я горы сверну, и не только бумажные! – пошутил он над собой.
- Мне тебя жаль…
Признание далось нелегко. И совершенно невыносимо было видеть застывшее напротив лицо его высочества. Маска надменной отчужденности защищала не хуже забрала, однако я знала, насколько он уязвлен. Секунды затяжной тишины устремились в вечность. Я почти пожалела о своей откровенности. И едва не забрала свое признание назад.
- То есть? – Застывший в неподвижности принц медленно расслабил напряженные плечи и вскинул подбородок. - Надеюсь, это не намек на то, что я жалок?
Фыркнула со всхлипом.
- Трини, ответь?
- Мне будет жаль тебя оставить, если… - Голос дрогнул, я сделала короткий вдох. – Если…
- Если что? – свел он брови к переносице и помрачнел. Помолчал немного и, не услышав ответ, шумно выдохнул. Затем потянулся ко мне, аккуратно снял маску с лица и отбросил ее на столик, чтобы пристальнее вглядеться в меня. – Давайте проясним, графиня Дега. Тебе дали время, тебе пообещали лечебный состав, и ты не собираешься продержаться, пока его изготовят?
- Собираюсь, но…
- Повтори! – Герих сжал мои руки сильнее, пригрозил: - Повтори это слово еще раз. И только попробуй добавить свое безмятежное «но».
- Собираюсь, - послушно повторила под суровым взглядом пронзительных зеленых глаз.
Он кивнул, принимая ответ.
- Именно! Собираешься. И ты сделаешь все! Слышишь?! Все, чтобы я не остался один.
- Герих…
- Молчи.
- Не могу. – Я подалась ближе, поцеловала его упрямый тонкий нос и лоб, прорезавшийся вертикальными складками. - Герих, ты самое светлое, самое ценное, самое невероятное чудо моей жизни. После Тои, конечно, и Дарида, которых ты к нам подослал… – Я поймала его взгляд и беззвучно призналась: - Я люблю тебя.