Далее она поможет мне надеть повседневное синее платье с оторочкой из кружев, соберет мои волосы в строгий пучок, под заколку, по своему усмотрению, оставив свободной тонкую прядку у виска. Затем сопроводит меня в малый кабинет, распахнет тяжелые шторы, там растопит камин, подаст графин чистой воды. А после в старый ход событий добавится новый, и до самого обеда Тоя будет водить посетителей, чьи имена я внесла в список на сегодня. Обед, несомненно, пройдет без мадам Дега, но со стойким чувством вины.
Оно не развеется ни после визита в банк, ни в ходе разговора с аукционистом, продающим антиквариат из утерянных нами поместий. И когда я под вечер прибуду в поместье, со стойким желанием застрелиться от усталости, цветущий жизнью Самюэль покинет свои комнаты в поисках развлечений, а матушка весь ужин будет оправдывать его отъезд. «Он устал в четырех стенах…», «Он не чувствует себя главным», «Мой мальчик давно мужчина и сам решает, как свой вечер провести», «Лежи на его плечах ответственность за нашу семью, он бы так не страдал!»
Все эти отговорки и сотни прочих троекратным эхом прозвучали в моей голове. Заставив зажмуриться и остро пожалеть, что я не могу сбежать от ответственности как старший брат.
Или могу?
- Тоя, не разжигай! – Влив все лекарства в чашку с чаем, я растворила в нем карамельку и под изумленным взглядом южанки выпила все в два глотка.
- Ми-миледи, вам плохо?
- Мне хорошо. Подай мое ученическое платье.
- Н-но…
Я понимала ее заминку. Этому платью было не менее трех лет и сшитое из тонкой шерсти темно-зеленого цвета оно совсем мне не шло. Более того к концу обучения оно стало на два размера мало и еще полгода назад было отложено на перешивку, а после… забыто. Как и многое другое в этом доме: сон, смех, дружеские встречи, мечты о светлом будущем, которому не суждено случиться.
- Платье будет жать вам в груди и некрасивыми складками ложиться сзади, - все-таки озвучила свои опасения южанка и ошиблась.
То, что ранее было мало, теперь стало впору и отлично гармонировало как с болезненной синевой вокруг моих глаз, так и со старым коричневым плащом на тонком меху. Ботинки, перчатки и шляпку я не меняла, только от последнего предмета отстегнула игривую брошь с пером.
- И куда вы в таком виде? – спросила Тоя, передавая мне последний элемент костюма – сумку-кошелек.
- В порт! – сообщила ей. - И ты пойдешь со мной.
Клевер пятилистник 2.4
В своем желании вырваться я, безусловно, была слишком импульсивна, выбрала наименее подходящее место для беспечных прогулок и наиболее опасный для женщин район. Однако сейчас не ночь, а чистое осеннее утро, и прошедшая в море гроза удержала десятки кораблей вдали от причала. Так что нам вряд ли встретятся истосковавшихся по страстям матросы и карманники истосковавшимся по пьяным матросам. Помимо прочего, меня одновременно окатывало испугом и восторгом от одной лишь мысли посетить улицы, где за неполный ривр могут убить, где морские волки ищут ласки, а самые красивые женщины - тайных покровителей, где каждый второй склад, по слухам, принадлежит тем самым пиратам, что когда-то давно захватили часть империи Ариваски. Затем расселились на ее берегах и основали свое королевство Вдовию с культом бога Кудеса.
Поклонение вечному пьянице не сделало их вина вкуснее, а товары лучше, но заложило первые камни в основание их гостеприимного коварства. Или коварного гостеприимства, коим славятся их таверны с гостиничными комнатами наверху. В одной лишь нашей столице таких насчитывалось семь штук. В порту располагалось три. И они считались лучшими. Кровати в их номерах застилались исключительно белым бельем, в кофе добавлялся коньяк, и хозяин каждого заведения клятвенно заверял, что знает секрет легендарной Волчицы самой владелицы «Логова», что стала первой правительницей Тарии.
Как чистокровная вдовийка оказалась во главе тарийского королевства на самом деле не знал никто. Но желание прикоснуться к «секрету» подстегивало сотни любопытных селиться во вдовийских тавернах с максимально завышенными ценами. Платить больше путешественники соглашались лишь за две вещи – посещение королевского бала и пропуск в легендарный бар капитанов. И если во дворец простые люди еще сумели бы попасть, то в дверь «Седого альбатроса» не мог войти даже король.