– Ты что, уважаемая! Засуетился гном. – Деньги - это святое. Мои во всяком случае – добавил он себе под нос. Нежно погладив вайсак. – Надо искать прохиндея. Хотя сбежал уже наверное… Знаю я этих мошенников. А много там было? – С живым интересом спросил старый Изя, с сочувствием глядя на заплаканную меня.
А мужик решительно встал и припечатав меня веским «сиди тут», пошёл к таверне. А ведь я даже имени его не спросила. В сердце кольнул стыд. Куда делось воспитание? Он, вон, за незнакомую девушку решать проблемы пошёл! Нехорошо как…
– Сколько, спрашиваю, денег-то было.– вывел меня из терзаний совести, скрипучий голос гнома.
– Да немного. Я зесок в дорогу отложила. – Вздохнула я. – Вот не понимаю! У него же место в экипаже дороже, наверное, стоило. Какой толк с меня мелочь брать?
Зана погладила меня по руке, а старик проворчал.
– Ну хоть надоумилась отдельно монеты растолкать. Не совсем пропащая. Ты, уважаемая, на бороду-то наматывай, на будущее. Как оно бывает. – Наставительно скрипел гном.
– А ты на девоньку не нападай. У неё и бороды-то нет. Сам-то в её возрасте, многое смыслил? Вот и то-то же! – Бросилась защищать меня Зана. Я слабо улыбнулась им. Такая забота от посторонних трогала.
– Сбежал шельмец! – Пробасил, вернувшись, мужик и, постучав по стенке, раскатисто крикнул вознице. – Все на месте, трогай.
– Спасибо вам. – Робко поблагодарила я неравнодушного мужчину. – А как вас зовут, вы не сказали?
– Милон – Отозвался мужчина и, снова отрешившись от нас, прикрыл глаза.
Я ему была благодарна за то, что он хотя бы попробовал поискать моего обидчика. Я бы не додумалась сразу. А потом бы себя корила и гадала бы, а вдруг зря не искала?
Положа руку на сердце, я и не верила, что деньги найдутся, а вора поймают. У него было достаточно времени сбежать. И схорониться. Но было очень обидно стать жертвой чужого обмана.
– Ну не переживай так. – принялась утешать меня Зана. – Не в деньгах счастье!
– Вы, уважаемая, глупости не говорите! – возмутился гном. – Это смотря какая сумма. – Но потом, взглянув на хмурую меня, примирительно добавил – Но ты, конечно, не огорчайся так. Ещё заработаешь…
– Да я не из-за денег больше. – Решила поделиться с попутчиками я своими сомнениями. – Первый раз из деревни одна выехала. И вот, сразу же попалась. Боюсь я. А вдруг не справлюсь. Пропаду в чужом городе. Может зря я так далеко решила забраться. Я же простая и наивная. Любому обманщику лакомый кусочек.
Я выговорилась и стало как-то полегче. А старый гном подумал, огладил свою бороду и ответил мне.
– Есть у нас, достопочтенная, одна важная традиция. Как третью карду (прим. автора: Бусина украшающая бороду гномов) в бороду вешают, да в возраст порядочный гном из нашего рода входит, ему на семейном торжестве отец говорит древнюю поучительную легенду. И ее каждый гном помнит. Ты, конечно, на гнома мало похожа. – придирчиво осмотрел меня почтенный Израгдаградитон и поджал губы. От чего его усы воинственно встопорщились – Но раз тебя наставить некому, да и к тому же деньги украли, – Скорбно вздохнул гном, так, как будто это не у меня, а у него, кровно заработанные отобрали. – так и быть, преподам тебе мудрость веков.
5.3
***
Хриплый вздох умирающего огласил холодную, темную и тесную каменную комнату.
Молодой Камградприкдон сжал руку умирающего и наклонился поближе, чтобы различить шёпот, с трудом вылетающий из уст почтенного, но нищего Грастрагорада.
Старик уходил и оставлял сыну в наследство пустой пыльный дом и старую шахту. Она смотрела на мир темным зевом и было не понятно, что таится в этой темноте.
— Сын мой, — раздался хриплый прерывистый шёпот. — Как же я жалею, — прохрипел старик и глухо закашлялся.
Сын подал умирающему воды и спросил.
— О чем ты жалеешь умирая?
— О том, что испугался и так и не решился пойти в неизвестность шахты… Меня всю жизнь мучал вопрос «Что же там?». Мне так жаль… — Старик сделал паузу. Тяжело дышал. Но все же нашёл в себе силы продолжить. — Жалею, что так и не узнал, что там скрыто.
Старик с трудом повернул голову и посмотрел холодеющим взором на нервно трепещущее пламя свечи.
— Как же я жалею... — Последние слова слетели из уст умирающего гнома и он ушёл в дальние пещеры к предкам. А молодой Камградприкдон, взял кирку, лампу и пошёл в старую шахту.
Вокруг царил мрак. Отблески от слабого света лампы складывались в неясные зловещие фигуры. Пару раз молодому гному хотелось развернуться и покинуть, неприветливо смотрящую на него, темноту. Но он помнил предсмертный хрип отца и шёл вперёд.