Закинув стройные ноги Императора себе на плечи, Айрон со стоном погрузился на всю длину изнывающего от напряжения члена, понимая, что разрядка уже близка, но ему хотелось больше, ещё больше!
Тимо отчаянно вскрикнул, изогнувшись в сладкой судороге, в поисках опоры вытянул руку, и Айрон, схватив тонкое запястье врага, прижался к нему губами, едва не теряя сознание от накатившего оргазма. Ноги любовника конвульсивно напряглись, сдавив шею вампира тисками, отчего удовольствие Айрона взлетело на недосягаемые вершины, и он с удовлетворением увидел, как бурно изливается себе на живот и грудь распятый упоительным блаженством Тимо.
Тяжело дыша, Лайтонен прикрыл лицо локтем, будто отгораживаясь от изумрудного взгляда, плечи его слегка вздрагивали. Встряхнув тяжёлой волной чёрных волос и отбросив их за спину, Принц Ночи ласково сказал:
- Нет смысла скрывать нечто настолько прекрасное. Ты – удивителен, Таймури! Настолько, что я теряю способность здраво рассуждать, когда вижу тебя таким. Посмотри на меня.
Тимо, сдавшись, опустил руку. В сапфировых глазах блестел тающий лёд. Прерывающимся, незнакомым исковерканным голосом спросил:
- Разве это не странно? Я могу разгадать любую головоломку, но вычислить тебя, Айрон, невозможно. Ты навсегда останешься моей неразрешимой загадкой.
- Значит, мне будет для чего жить, - с облегчением улыбнулся вампир.
С сожалением покинув тело любовника, Владыка Эргона лёг рядом, бережно обнимая самую непостижимую из всех тайн Вселенной. Они провели вместе немало самых разных ночей, и ни одна не была похожей на предыдущие. Многогранность Тимо была поистине потрясающей, он заставлял Айрона чувствовать неутолимый голод, едва ли отличающийся от кровавого безумия. И сейчас, несмотря на полное удовлетворение, вампир продолжал желать своего врага. Похоть, страсть, нежность и любовь – всё это сплелось в тугой комок и притаилось под сердцем. Не хотелось отпускать то удивительное чувство – наверное, оно называется «благодарность», Айрон не был точно уверен.
Запутавшись в своих мыслях, ставших вдруг сонными и тяжёлыми, вампир уснул, натянув на себя и затихшего Тимо шерстяной плащ.
+++
Как давно он не просыпался вот так – с чувством полного удовлетворения жизнью? Когда не нужно впрягаться в неподъёмный воз работы, общаться с отвратительными лизоблюдами из дворцовой шайки угодников, утрясать бесконечные споры с Советом Кланов, любящих, как и все старики, припомнить друг другу давние кровные обиды… Когда он был свободен и своенравен, молод и глуп, ещё способен испытывать щенячий восторг от прожитого дня и собственных удалых свершений. Мир казался простым и понятным, но всё меняется.
Айрон сонно застонал, сладко потянувшись, и обнаружил, что уже давно находится под пристальным прицелом синих, словно вековой лёд, глаз. В груди сразу же ворохнулось чувство опасности, заставив расслабленное тело изгнать предательскую негу и подобраться, словно для прыжка. Чтобы скрыть смущение и неловкость, вампир спросил с вызовом:
- Что?!
Тимо слабо улыбнулся:
- Нечасто мы просыпаемся рядом, верно? Обычно кто-то уходит ещё с темнотой.
- Если это была попытка прогнать меня в холод и метель, то вынужден огорчить. – Сон испуганно растаял, улетучившись безвозвратно, но Айрон и не сожалел. Сейчас он не был уверен, что сможет вновь заснуть под боком такого монстра, как Лайтонен. Неуютный прозрачно-розовый рассвет, робко стучавшийся в окна избушки пробившимися сквозь крону деревьев лучами, оказался, как пишут в романах, поистине отрезвляющим.
- Как ты себя… - оборвав собственную фразу, Айрон просто протянул руку, коснувшись ладонью немного влажного лба Императора. Сердито нахмурился: - Врали твои легендарные островитяне! И как ты не умер ещё от такой потери крови и последующих за этим физических упражнений?
- Можно подумать, ты жутко этим разочарован, - фыркнул Тимо, дотянувшись до своей одежды, неопрятным комом сваленной рядом с ложем.
Айрон не мог отвести взгляда от того, как под тонкой кожей врага перекатываются мышцы, вот обозначились рёбра… Лайтонен держал себя в отличной форме. Глядя на идеальные пропорции тренированного, гибкого тела любовника, вампир вдруг ощутил острую зависть, поспешно отвернувшись. Глухой, страшный кашель, бросивший Императора на пол, и сдавленный стон сквозь зубы мигом заставили Айрона позабыть о собственном несовершенстве.
- Эй…
- Всё нормально, Айрон. – Ощетинился Тимо, накидывая на плечи рубашку. – К сожалению, у меня ещё много дел…
- Которые вполне могут подождать до твоего выздоровления, - сварливо сказал вампир. – Кстати, на чердаке полно всякого лекарственного сена, так что я сейчас сварю какой-нибудь отварчик, что мигом поставит тебя на ноги. Но, если ты так торопишься на свидание с неприятностями, можешь валить, удерживать не буду.
Говоря всё это, Айрон, пыхтя и кряхтя от натуги, вынимал из каменной кладки очага один неприметный камень, под которым ещё его отец, лорд Кальвин, держал неплохую коллекцию вина и прочих прелестей охотничьей жизни. Вино давно превратилось в марочное, едва ли не двухсотлетней выдержки, а вот порох, к сожалению, испортился. Копчёное и вяленое мясо оказалось там же, на чердаке, так что Айрон вернулся по скрипучей лестнице изрядно нагруженный съестным и застал врага сидящим на меховом ложе. Не скрывая сарказма, спросил:
- Что, неужели передумал?
Тимо ответил злобным взглядом, так ничего и не сказав.
- С тобой, как с водкой, Лайтонен. Вроде бы вкус один, а приключения всегда разные.
Император только хмыкнул. Проблема «доброго утра» одинакова для всех монархов, и Принц Ночи мог бы понять и разделить сумеречное настроение напарника, если бы не выработанный за годы правления оптимизм. Вывалив добычу на меха, Айрон принялся подбрасывать дрова в очаг и разбирать принесённые с собой засушенные пучки лекарственных трав, собираясь добавить их в висевший над огнём котелок. Вдруг его руки коснулись бледные тонкие пальцы:
- Я ценю твою помощь, Айрон, - хрипло сказал Тимо. – Но вот лебеда будет явно лишней в отваре, не находишь?
- Надо же, - со смешком фыркнул вампир, отбрасывая пахучую травку. – А выглядит так… оздоровляюще. А откуда ты знаешь, как выглядит лебеда?
- Я не всегда был Императором, знаешь ли, - в голосе Лайтонена прорезались почти мечтательные нотки. – Однажды я служил в пехотном полку, входящем в состав приграничного гарнизона при Бакуре. Лето выдалось жарким, но начальству вздумалось провести учения в заповедной пуще, раскинувшейся на многие километры, и, как водится, шпионы не замедлили донести об этом противнику. Те, кто выжил после бомбёжки, приняли решение пробираться к лагерю группами по трое - самое оптимальное число для прорыва окружения, но местность, в которой мы оказались, сыграла с нами скверную шутку. В болоте утонули оба моих напарника, заодно научив своим печальным примером, что стоит опасаться ровных зелёных полянок, таящих под собой глубокие омуты.
Тимо с громким хлопком откупорил одну из бутылок и, осторожно понюхав, решительно вылил едва ли не половину в единственную оловянную кружку, тут же сделав из неё изрядный глоток, прежде чем Айрон, опомнившись, не протянул за своей собственностью загребущие руки.
- А вот дальше стало совсем худо. – Император, прикрыв глаза, глядел в огонь, не замечая заинтересованного выражения на лице собеседника. – Пару дней без еды ещё можно было продержаться, но путь до базы занял недели три, в течение которых следовало что-то есть и пить.