- Как же ты выбрался?
- Сам не знаю, - пожал плечами Тимо. – Наверное, жажда жизни была сильнее брезгливости, что позволило мне есть лягушек, ящериц и подозрительные ягоды и грибы. Пить приходилось собранную на рассвете росу, то есть единственный раз за день. Болотная жижа не располагала к более тесному знакомству. Один раз мне попалась дохлая ворона - утонула в одном из наносов тины.
Айрон содрогнулся всем телом, сделав добрый глоток огненной воды и укусив за бок копчёный окорок.
- И ты её…
- Потом меня тошнило, и я думал, что сдохну. – Тимо, похоже, это даже слегка забавляло. – Дважды кусали змеи, но я смутно помнил из курса выживания, что от их яда помогает какая-то неприметная травка, растущая тут же, на болоте, и выкосил половину поляны, с тех пор дав себе зарок зазубрить свойства трав и их внешний вид, что и тебе советую.
- У тебя была ОЧЕНЬ тяжёлая жизнь, - с непонятным оттенком не то зависти, не то сочувствия протянул Айрон.
Тимо вдруг хрипло рассмеялся, взъерошив волосы вампира, сидевшего у его ног прямо на полу, застеленном шкурами.
- Тогда я хотя бы знал, кто и зачем пытается меня убить. И вот ещё что, Айрон… Ты так и не рассказал, что делал в подземелье.
- Это весьма глупая история, и я не хотел бы ронять свой престиж рассказом о ней.
- Вот как? – В голосе Лайтонена отчётливо прозвучала пока ещё мягкая и вкрадчивая, но уже угроза, что было совсем некстати, и Принц Ночи поспешно сказал:
- Но, раз ты проявляешь такой интерес… Я всего лишь поспорил с одним знакомым некромантом, что смогу достать из тайника его соперника чрезвычайно нужную и интересную вещь. Он переправил меня в нужное место, обещав забрать, но, как видишь, не сдержал своего слова.
- А тот артефакт?
- Ты его видишь? – В тон Императору спросил Айрон, недовольно дёрнув плечом.
Они молча продолжили трапезу, думая каждый о своём. От очага волнами расходилось доброе, домашнее тепло, из кипящего варева в котелке вкусно пахло мятой и шалфеем, а застеленный бурыми шкурами пол мягко щекотал ладони линялым мехом. Не хотелось ничего говорить, просто сидеть вот так, рядом, и молча курить, глядя в огонь и время от времени прикладываясь к кружке с вином.
В голове Айрона уже приятно шумело, хотя он мог бы выпить и больше. Тимо иногда тяжело кашлял, но упрямо затягивался горьким дымом. Его горячая ладонь вдруг опустилась на плечо вампира, и Айрону непостижимым образом стало уютнее. Недавняя колкость и резкость сменились благодарностью за это молчание – понимающее, не обязывающее оправдываться или выяснять отношения.
Это потрясающее умиротворение заставило Принца Ночи потерять бдительность, расслабиться, привалившись спиной к ногам врага, удобно устроить висок на колене Лайтонена. Жёлто-красные переливы пламени, негромкое потрескивание поленьев в очаге и тонкие пальцы, гладящие Айрона по волосам, как в далёком-далёком детстве. И он почти слышал добрый, насмешливый бас отца, рассказывающего очередную охотничью байку.
- Я хочу жить, Айрон, - ворвался в сонные мысли вампира сиплый, надорванный голос. – Не хочу умирать, не встретив взгляд врага.
- Не волнуйся, - недовольно буркнул вампир, поудобнее устраивая голову на коленях Тимо. – Если ты им так нужен, они сами найдут тебя.
- Нет, это похоже на охоту. Сейчас они затаились, ожидая, что обезумевший от боли раненый зверь выскочит на флажки и даст себя расстрелять. Я должен знать, с какой стороны ждать этих выстрелов.
Айрон понял, что раствориться в тепле и спокойствии ему уже не удастся, а другого способа заставить Лайтонена лежать смирно и не дёргаться, кроме как занять его чем-то приятным, мир ещё не придумал, поэтому, изменив положение, вампир встал на колени перед Императором, настойчиво, но мягко разводя его ноги в стороны.
- Подумай об этом с другой стороны, - вкрадчиво мурлыкнул коварный соблазнитель, эротично облизнувшись. - Они могут устать от ожидания, начать совершать ошибки и в итоге разделиться. Что может быть легче для раненой рыси, чем переловить своих обидчиков поодиночке и насладиться их густой парной кровью?
Одним рывком Айрон распахнул на груди Тимо рубашку, провёл пальцами по грубому шраму, образовавшемуся на месте недавней царапины, и с удовольствием уловил мелкую дрожь, пробежавшую по телу старлинга, отозвавшемуся на эту ласку.
- Ты слишком много думаешь, Император.
- Не привык пускать такие важные дела на самотёк.
- Сейчас твоя привычка играет против тебя. – Говоря всё это, Айрон невесомыми прикосновениями ласкал грудь и торс Лайтонена, наслаждаясь гладкостью его кожи и тем, как красиво ложатся отблески огня на это идеальное тело. Будто повторяя пульсирующие, меняющиеся изгибы, следуя за игрой света и тени, вампир скользил кончиками пальцев по широкой груди любовника, намеренно разжигая в нём страсть.
- Айрон… - Тимо перехватил наглую руку, но Принц Ночи рассерженно зашипел:
- Тихо, успокойся, я не сделаю ничего, что могло бы тебе не понравиться.
- Неужели ты думаешь, что так хорошо знаешь меня? – Император поднёс ладонь Айрона к своему лицу и вдруг поцеловал её. В его холодных синих глазах вновь мелькнула странная беззащитность. Возбуждающая, притягивающая слабость сильного, жестокого врага.
- Мы можем проверить это прямо сейчас.
Тимо тихо всхлипнул, когда влажный, горячий язык Айрона прошёлся по его чувствительным соскам, а нетерпеливые пальцы сжались вокруг возбуждённого члена, двигаясь на нём.
- Удивительно, каким непристойным может быть Повелитель Галактики, - вкрадчиво шепнул Принц Ночи, наслаждаясь тем, как увлажняет его пальцы обильно выделившаяся смазка.
Подразнив языком рельефный торс Лайтонена, Айрон уткнулся лицом в жёсткие волоски в паху, вдыхая терпкий, знакомый запах возбуждения, ощущая, как сильная, упоительная дрожь вновь и вновь сковывает бёдра старлинга. Тимо с громким, протяжным стоном обессиленно рухнул на спину, предоставив любовнику полную свободу действий, и жадный вампир не преминул воспользоваться столь удобным случаем. Он знал, как именно доставить врагу наивысшее наслаждение, следовал правилам их игры, впуская в свой рот подрагивающую, напряжённую плоть, лаская юрким, острым языком чувствительную головку.
Тимо извивался в сладостном исступлении, его пальцы запутались в чёрных волосах вампира, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли, напротив, притягивая ближе. Короткие, хриплые стоны Императора, исполненные тёмной похоти, подстёгивали воображение Айрона, и он был вынужден высвободить из штанов собственный изнывающий член, лаская себя в том же ритме. Бёдра Тимо приподнимались навстречу движениям вампира, бессвязная мольба слетела с тонких губ, когда Айрон, растягивая агонию страсти, чуть отстранился, порхая кончиком языка над узкой щёлочкой, дразня уздечку и вылизывая выступившие под гладкой, бархатистой кожей вены.
- Пожалуйста… - Скрюченные пальцы врага зарывались в меха, устилавшие ложе, хриплый голос вибрировал от утончённой, изысканной неги, и Принц Ночи чувствовал, как расцветает неправдоподобными, яркими красками его мир, как он наполняется настоящими звуками, запахами, вкусами. И вместе с тем понимал, что утратит всё это великолепие в тот миг, когда остановится на пути, ведущем к омуту страсти. А потому вампир продолжал самозабвенно подводить любовника к тонкой грани между реальностью и сладостным безумием.
Насладиться им сполна, так, чтобы многим после, долгими холодными ночами, его согревало украденное счастье. Воспоминания об истинных цветах этого мира, открывавшихся лишь благодаря одному-единственному существу во вселенной.