— Добрые люди, — начал было размягчившийся до невозможности Новиков, но Ираклий перебил его.
— Значит, всем всё прощается, — сказал он. — Ведь так, Андрей?
— Именно так, — ответил Новиков. — На прошлом крест, тем более, что ассоциации, похоже, каюк.
Он не удивился проницательности Ираклия, так как с его же слов знал — тот умеет читать мысли, вот и сейчас прочитал.
— Ошибаешься, — абсолютно спокойно возразил Ираклий, — далеко не каюк. Хочешь услышать, как умер Валера Лопатин?
За пару месяцев до смерти по дороге на работу в подземном переходе через Варварку Лопатин на секунду потерял сознание, но упасть ему не дали. Тут же подскочили два невзрачных молодых человека, подхватили под руки, отвели к Форду с заляпанными номерами, который немедленно погнал к Славянской площади. В это самое время какой-то пенсионер, клеймя власть, выкрикивал в подземном переходе коммунистические лозунги, так что на случившееся никто не обратил внимание, тем более что Лопатин, находясь в состоянии гипноза, сам передвигал ногами. Да, да, один из молодых людей был Головастиков, он же Жабьев.
В Газетном переулке ему, невменяемому, по отработанной технологии внедрили в череп микрочип и провели ряд сеансов по коррекции физиологических параметров, вслед за чем отвезли на Охотный Ряд. В здание Госдумы Лопатин вошел с некоторым туманом в голове, но вскоре пришел в норму, занял свое место рядом с Руденским, вот только одного не мог объяснить ни себе, ни тому же Руденскому — где он пропадал битых два часа.
Лопатина начали тайно готовить к должности Председателя Госдумы, он познакомился с рядом министров и губернаторов, сошелся с Петровым, Башкировым, Арабесковыми. Подружился с Фадеевым, которого пензяк Руденский, сам миллионер, терпеть не мог, в результате — разрыв, взаимная «любовь». Потворствуя Руденскому, депутат Завьялов начал распространять слухи, что Лопатин — член тайной организации, а Руденский уточнил, что не просто тайной, а масонской, и что он, Лопатин, к тому же наркоман и педофил. Дело доходило до кулаков. Усугублялось это тем, что Лопатин, поддерживаемый держащими нос по ветру прихлебателями, активно лоббировал законы, внедряемые Петровым и его приспешниками.
Никто и предположить не мог, что приобщение к Зеленому Братству вследствие каких-то перекосов в психике вызовет у чересчур правильного Лопатина неожиданную реакцию: тот примется собирать компромат на ассоциацию. Между прочим, в досье, которое он составлял тайно, исподволь, в числе множества фактов и фигурантов нашлось место и Кате Арабесковой, а ведь дело, напомним, шло к свадьбе.
О своём досье Лопатин, будучи в сильном подпитии, проболтался Фадееву на банкете в ресторане «Пенза», но к его смерти, случившейся на следующий день, Василий Гордеевич отношения не имел.
Тем жарким летним днем, в субботу, когда Валера Лопатин вышел из подъезда своего дома и направился к ожидающему его малиновому «Вольво», сердце его внезапно остановилось. Просто остановилось, как останавливается маятник у часов, когда кончился завод. Прибрал Господь Валеру, пока тот не наломал дров, пожалел чистую душу, показал, кто есть главный на земле. Другого объяснения нет, организм у Лопатина, подкорректированный микрочипом, был просто богатырским.
Поскольку внезапная смерть депутата вызвала ажиотаж в правоохранительных органах, Петров через верховное руководство остановил брожение, спустил дело на тормозах и приказал чистильщикам удвоить активность, чтобы ни бита информации о Лопатине не утекло на сторону. Особенно это касалось микрочипа и досье.
Тем временем, была срочно изготовлена партия нового поколения микрочипов, так как в вопросе смерти и шпиономании депутата грешили на них, ну и, естественно, новые чипы начали испытывать на подходящих экземплярах.
— Ты, Андрюша, весьма подходящий экземпляр, — закончил Ираклий. — Будущее ассоциации.
«Вот и верь после этого людям, — подумал Новиков. — Такого обалдуя не прощать нужно, а по ушам, по ушам, чтобы врал поменьше. С другой стороны, взял да раскрыл карты, никто ведь не спрашивал. Выдал себя с потрохами, а заодно выдал и Катюшу. Нашел монстра. Эх, Арабесков, Арабесков, либо ты большой проныра, либо дитё малое».