- Посматровка, - уверенно ответил зеленоглазый. - С земли Зеленканичей.
- Бывал, - вздохнул Братислав, ударившись в воспоминания. - Как там бабка Машилька? Такая же старая? Все так же бурчит?
- Померла в позапрошлую зиму...
- Интересно, - дружинник повернулся всем телом к солдату. - Я вот другое слыхал...
Напряженное молчание. Кузим вжал свою маленькую голову в плечи, а солдат напряг ноги, будто для хищного прыжка. Лишь Братислав и сидящий рядом Анги не шелохнулись.
- Еще разок, как тебя зовут...
Крайне громкий грохот. Над домами пролетало множество щепок и ломаных досок. Резкие звезды в глазах дружинника, а за ней ужасная боль в носу. Он испарился. Тело солдата, что накрыло костер. Кузим, кричащий в ужасе.
Солнце показалось из-за крепостных стен.
***
Солдаты бежали к крепости хаотичной гурьбой, часто спотыкались, так как земля была перерыта, вся в ямах и ухабах. Передние ряды несли огромные щиты, прикрывая товарищей от стрел. Ров с водой, длинною в пять метров, стал непреодолимым препятствием для солдат. Обстрел со стен был беспощадным. Осаждающие не могли дать достойный отпор, медленно неся потери.
- Почему мы не взяли с собой мост?! - паниковал Вышата, хорошенько пригнувшись за щитом. - Как мы будем штурмовать? Нас всех положат!
- Не ори! Баба что ли? - Переслав щедро отправлял стрелы на обороняющихся, по две-три за раз. - Я попал! Первый! С тебя две золотые, Вышатка...
Его прервала стрела, поразившая в плечо.
- Вашу же мать! - Вышата схватил товарища и притянул к щиту. - Эй! Давай отступим! Хватит с нас войны!
- Мы... Только начали... - он схватился за стрелу, но дергать не стал. Остальные товарищи падали один за другим. Кто-то неудачно попытался сбежать, другие храбро сражались.
- Мы уже закончили! Давай, я помогу.
Пересвят только лишь широко раскрыл глаза, смотрел за спину Вышаты.
- Что? Что такое? Пересвят? Неужели... Эй, не помирай. Эй!
- Да ты... Туда посмотри, дурачок.
Вышата изумленно обернулся.
Старец шел быстро, но аккуратно, огибая ямы. Стрелы, что долетали до него, тут же меняли направление, уходили в землю. Таким темпом он добрался до щитов, встал рядом с Вышатой. Юнец четко видел небольшую усталость в глазах старика.
- Белосвят! Помоги... - он осекся. Старик развел руки, повеяло холодом. В щели щита Вышата увидел, как вода во рву начала твердеть, обретать голубой оттенок. Не прошло и минуты, как ров полностью застыл.
- Вперед, братья волхвы! - ни без хрипоты кричал Белосвят. - Бейте предателей!
Раздался громкий гул. Ратники начали покидать свое укрытие, бросаться на лед. Многие поскальзывались, но тут же подымались. Армия ворвалась в ворота.
***
Дружина встала у баррикад для обороны. Использовалось все: мебель, стройматериалы, телеги, бревна и доски. Несмотря на интенсивный обстрел, наступление шло довольно стремительно.
Самозванец тяжело забрался на балкон княжеского дома, приоткрыл ставни окна. Он не успел внимательно осмотреть помещение, ставни резко открылись, он покачнулся, но резко восстановил равновесие. Мелькнул длинный клинок, но лазутчик с легкостью уклонился от тяжкого ранения. Настал его черед атаковать. Он кинулся на нападающего, толкнул внутрь, провалился вместе с ним. Грациозным кувырком Анги вскочил на ноги в небольшой зале, похожей на рабочую комнату. Полки с книгами и записями, множество сундуков и трофеев на стенах.
Посреди всего этого - большой рабочий стол, стул с высокой спинкой. На стуле сидит средних лет мужчина. Определить это можно исключительно по рукам, лицо изуродовано свежими ранами. Из-под стола выглядывают два маленьких глаза на светловолосой голове. Справа от мужчины стоит другой мужчина престарелых лет. Он держал длинное копье, что давало темный отблеск, но не носил брони. Лицо покрыто морщинами от явно тяжелой работы, а волосы серы. Один взгляд в глаза четко давал понять - он слеп.
- Слухи не врали... - лазутчик опустил руки. - Ты взаправду здесь...
- Ты никогда ничему не верил, Анги, - старец улыбнулся, лишь на мгновение.
- Старые знакомые? - тяжко проговорил сидящий мужчина, но без всякого удивления.
- Ватага давно распалась, Радуг. Мы не должны друг друга выслушивать,- проигнорировав вопрос мужчины, заявил Анги.
- Понимаю. Бывшие товарищи не простят нас, юнец. Но мне не нужна их милость.
- Мне тоже, - Анги выхватил клинок из ножен. Его скрамасакс отличался от обычного тем же черным отблеском, что был на копье старика Радуга. Маленький мальчик боязливо нырнул под стол.