Взрослые и дети стояли на борту и закидывали удочки в тёмную воду. Варя смеялась каждый раз, когда у кого-то дёргался поплавок. Тимофей с Алексеем спорили, у кого улов больше. Рома приглядывал за ними, пока у Веры появилось несколько спокойных часов.
Я в ловле рыбы не участвовал. Вся эта расслабленность и покой были обманчивыми. Я это хорошо знал, но при этом не собирался мешать остальным получать удовольствие. Я видел улыбки на лицах отряда, слышал смех. Пусть наслаждаются редким спокойным моментом.
Ко мне на нос барки в какой-то момент подошла Весна, и мы вдвоём молча смотрели вперёд — на солнце где-то на горизонте и серые низкие облака.
— Клюёт! — радостно выпалил Глеб, хватаясь за удочку.
— Не спеши!
К нему тут же подскочил Аскольд и принялся помогать. Насколько я помнил, у Глеба за сегодня не было никакого улова.
— Тяни аккуратнее! — прикрикнул Аскольд, внимательно вглядываясь в гладь воды.
Весна вскочила к борту и с интересом смотрела за тем, получится ли вытащить чего у Глеба. Да что там — к нему с присоединилась чуть ли не половина отряда. Даже я повернулся и из интереса смотрел, как Глеб напрягся до красноты и вцепился обеими руками в удочку. Удилище выгнулось дугой, леска дрожала как струна, но Глеб справлялся. Из воды показалась крупная рыбина с бронзовой чешуёй.
— Златопу-у-уз, — уважительно протянул Олег. — Крупный, зараза!
Рыба билась и выворачивалась, но Глеб тянул, стиснув зубы и уперев ноги в край палубы.
— Давай, давай! — поддерживал его Аскольд.
И вот с плеском крючок вытянул рыбу на борт. Она забилась, расплёскивая воду, но её уже прижимал к борту Иван.
— Поймал!
Глеб подпрыгнул на месте, довольный своим уловом, но в следующий же миг испуганно вскрикнул:
— Твою ж мать!
У рыбы, которую он поймал, был третий глаз и несколько лишних плавников.
— Что за монстр⁈
— Говорил же тебе… — напомнил ему Олег, хитро усмехнувшись. — Никаких здесь монстров не водится. А три рыбьих глаза — только лучше. Вкуснее будет.
В итоге, вечером все вместе ели уху. Бульон был ярко-золотого цвета, наваристый и вкусный. А рыба разваренной и нежной. И никакие лишние глаза или плавники не повлияли на вкус.
На шестой день к барке причалила небольшая торговая лодка. Пара купцов, мужики лет сорока, предложили обменять некоторые трофеи, которые мы взяли из Выкречи с собой. Они предлагали копчёное мясо, сушёные ягоды, банки с солеными грибами и прочий провиант.
Несмотря на то, что у нас был свежий улов рыбы, я понимал: если не будем заходить в города и деревни, то лишними запасы не будут.
Аскольд принялся торговаться, притом довольно интересным образом. Он с Серёгой разыграл настоящую сценку, где сам выступал злодеем, который то и дело сбивал цены до абсурдных, а Серёга как благородный дворянин старался, наоборот, привести соратника в чувства. Они своим небольшим спектаклем сбили цены вдвое, и торговцы уже, похоже, пожалели о том, что вообще связались с нами.
В следующие несколько дней река расширилась, а течение стало более вялым. На берегах виднелись густые заросли, в которых порой начали мелькать силуэты зверей. Барка замедлилась. Олег пояснил, что здесь мана становилась нестабильна, и накопители могли перегреться.
Вокруг в основном были холмы и редкие деревья. Мы прошли через несколько таких зон, и с каждым днём обстановка становилась всё напряжённее.
Одним утром наткнулись на обломки судна в воде. Над обломками кружились крупные чайки. В другой день я почувствовал неслабую ауру на берегу.
Барка неспешно шла по воде, оставляя за кормой рябь. Вокруг в основном были холмы и редкие деревья.
Чем ближе мы приближались к Юдинску, тем напряжённее становился сам воздух.
Нам стали встречаться лодки и небольшие суда с наёмниками и ходоками. Я с определённого момента использовал Морок, чтобы скрыть лишнее от чужих глаз.
Барка причалила. Мы немного не успели провести на судне двух недель. Остановились в затоне, где течения практически не было. Здесь, на отшибе Юдинска, вода была мутнее, с желтоватыми пятнами и плавающими остатками водорослей.
Я выбрал это место не случайно. Затон был малозаметен с основных маршрутов, скрыт камышами и береговыми уступами.
Разгрузка началась на рассвете, и заняты были все. Кто-то слаженно спускал зачарованные контейнеры, мешки и ящики, кто-то собирал телеги, кто-то выводил и успокаивал лошадей.
Они были чуткими к смене среды, потому нервно били копытами и фыркали, но Весна использовала природную магию и успокоила их.