Мы вышли из-под Полога и направились прочь из Зоны.
Выйти за её пределы у нас получилось меньше чем за сутки. Настоящие дороги Южноуральского княжества встретили нас пылью, крапивой и редкими васильками на обочине. Тракт вёл нас через холмы, поросшие сухой травой, и пересохшие ручьи.
Через некоторое время нам начали встречаться маленькие, полусонные деревушки с деревянными избами и пасущимся тут и там скотом.
Шли довольно быстро, почти не останавливаясь. День сменялся вечером, степной ветер уносил прочь любые остатки изменённой маны из Зоны.
Всё время все в основном молчали. Я лишь изредка обменивался фразами с Аскольдом и Глебом по поводу маршрута, Володиными по их впечатлениям, и несколько раз проверял, как переживает поездку Вера с детьми.
Тимофей и Лёша, к моему удивлению, оба были в полном восторге. Пацаны с интересом смотрели как на окружающую нас природу, так и на зачарованные доспехи, оружие и артефакты бойцов Велигорских.
Особенно часто они бросали взгляд именно на артефакты. У Велигорских они были интересными. Например, черноволосый ментат носил на шее, поверх робы, осколок янтарного цвета, вплавленный в металлическую окантовку.
— Ермак, почему ты выбрал боевой отряд? — спросил я его. — Всё-таки ментальных магов Рода разбирают как горячие пирожки. И обычно в бой не отправляют.
— Всё просто, — пожал плечами Ермак. — Я хочу стать Ведуном. Могу, конечно, зарабатывать неплохие деньги в Доме найма или Имперском банке, но для меня это не главное. А сидеть в четырёх стенах и проводить ритуалы просто-напросто скучно.
— А кто такие Ведуны? — спросил из телеги немного осмелевший Тимофей.
Ермак повернулся к нему.
— Ведуны — это такие хранители, которые очень близки к духам предков. Они проводят обряды, таинства и праздники, в трудные времена дают защиту роду. А ещё они единственные могут очищать тех, кто оступился с Пути Предков. И самое главное — они слышат голоса предков во снах и видениях.
— У вас из-за этого такие чёрные глаза? — без раздумий выпалил Тимофей.
Вера тут же схватила его за ухо.
— Простите!
— Ничего, — отмахнулся Ермак. — Любопытство для мага — необходимая черта.
Он прочистил горло и продолжил, заговорив таинственным, нагоняющим мрачности тоном:
— Когда я был совсем юным, лет на пять старше тебя, я должен был выполнить обет для посвящения в зрелость. И вот однажды чёрной-чёрной ночью, в чёрной-чёрной избе, когда на небе светила чёрная-чёрная луна, в меня вселился дух предков и…
Ермак сделал короткую паузу, а затем резко поднял руки в воздух и воскликнул:
— Бу!
Все трое детей, с интересом слушавшие захватывающую историю, тут же испуганно дёрнулись и спрятались обратно в телегу. Ермак же тихонько рассмеялся.
— Нечестно! — возразил Тимофей.
Варя же прижалась к маме.
— Всё, хватит вопросов, — отрезала Вера, погладив Варю по голове.
В каждой сказке есть доля правды. Вот и янтарь на груди Ермака, когда он рассказывал о своём обете, на один короткий миг мигнул чёрным. Едва заметно.
Через некоторое время мы выехали к череде курганов. Они были не прямо на тракте, а чуть вдалеке. Возвышались небольшими каменистыми холмами, укрытыми редкой степной травой. У одного из них, окружённого кольцом из камней с рунами, стояло полдюжины людей: простая одежда, строгие лица и тяжёлые взгляды.
Они не обратили внимания на наш караван, словно мир вокруг для них перестал существовать. У основания кургана лежало полдесятка слабо связанных между собой предметов: деревянный меч, бочонок, несколько книг, бурая шкура поверженного монстра. Наверху кургана горел небольшой огонь, от которого в стороны расходился густой белый дым, покрывающий траву словно туман.
Мы проехали мимо молча. Казалось, что даже лошади старались не фыркать и не шуметь.
— Прощаются, — коротко объяснил нам Ермак. — Кто-то ушёл к предкам.
Расспрашивать его подробнее я пока не стал, лишь делал себе мысленные пометки об обрядах и в целом о вере в Южноуральске.
А потом на тракте стало оживлённее, и немая сцена осталась лишь фрагментом в памяти. Нам начали попадаться торговцы, боевые отряды, ходоки, наёмники и просто путешественники.
И днём, когда дорога поднялась на очередной холм, я увидел вдалеке город, раскинувшийся на обоих берегах реки, которая отсюда даже днём отчего-то казалась чёрной.