Но никто не останавливался. Караван следовал за мной и Гавриилом.
Когда за последним вихрем маны показалась кривая, но целая гряда камней, я услышал вздох. Настоящий, живой. Экспедиция медленно выбралась из аномальной зоны. Это значило одно: мы пережили магическую бурю.
— Не останавливаться, — произнёс я.
Мы отошли так далеко, насколько позволили силы.
Но здесь, снаружи бури, уже наступила ночь, а двигаться в темноте долго было опасно. Мы остановились у каменистых холмов. Прохладный ветер развевал полы плаща и предательски забирался под мокрую, прилипшую одежду.
— Выставить периметр, — скомандовал я. — И не расслабляться.
Были организованы дозоры. Люди начали распрягать коней. Повозки медленно остановились и опустились на землю.
Ярополк, весь в пыли и грязи, подошёл ко мне и молча кивнул.
— Ночуем здесь, — сказал я.
— Уверен? — спросил Ярополк. — Можно ещё немного отъехать.
Он с опаской оглянулся назад, туда, где за спиной остались следы магической бури.
— Все на пределе. Так что остановимся здесь.
Я подошёл к своим. Аскольд сидел на земле, Глеб смотрел вникуда, Весна в отдалении помогала магам своими заклинаниями и зельями. Я слышал, как кто-то из них молился.
— Выжили… — неверяще выдохнул Рома.
— Рано тебе в могилу, — усмехнулся я. — Вера потом меня убьёт.
— Да уж, — устало улыбнулся он. — Она может.
Вокруг, несмотря на позднюю ночь, было шумно. Маги пили зелья, лекари проверяли раны. В темноте ночью загорались огни костров. Я посмотрел вверх. Над нашими головами раскинулось звёздное небо — без вихрей, молний и цветных туч. Обычное чёрное небо.
Мы расположились на ночёвку. Обязанности были распределены. Всем удалось кое-как отмыться. Кто-то, например Глеб, сразу задремал, даже толком не поев. Аскольд проверял снаряжение. Весна сидела у потрескивающего огня, завернувшись в одеяло.
— Жаль, с чернорога шкуру не сняли, — тяжело вздохнул Аскольд.
Я ел горячую похлёбку из миски. Воздух вокруг был тяжёлый и влажный. Впервые за весь наш путь, словно насмехаясь над нами, ночью настала прохладная пора. Земля вокруг словно сама испаряла остатки бури.
— Жаль рога, а не шкуру, — зевнув, пробормотал Глеб.
— Ты же спать лёг, — ехидно ответил ему Аскольд.
— А я уже выспался.
Я осмотрел раскинувшийся вокруг лагерь. Вокруг нашего костра стояли палатки Нестеровых и шатры Велигорских, а чуть в стороне ночевали наёмники. Особенно усталые и недовольные после прошедшей бури. Но они были полезны. Например, сегодня часть из них была выставлена в дозор.
Где-то вдалеке слышались мягкие шаги. Вокруг лагеря стояли ловушки и магия обнаружения.
Вот только, несмотря на всё это, я почувствовал стороннее присутствие и тут же повернулся и вгляделся в темноту.
— Максим? — обеспокоенно спросила Весна.
— Что-то не так, — прошептал я.
Я пригляделся. Лошади начали мотать головами. Одна из них била копытом землю. Воздух на самом краю моего восприятия чуть задрожал.
Я поднялся на ноги и зашагал к южной части лагеря.
— Подъём, — коротко бросил я своим. — Что-то не так.
— Здесь всегда что-то не так, — пробубнил Глеб, но вылез из спального мешка.
Я успел пройти десяток метров, может быть чуть больше, когда услышал человеческие вскрики, а следом за ними — топот и хруст. Дозорный закричал, но голос оборвался на полуслове.
— Тревога! — крикнул я и сразу подготовил несколько заклинаний.
Я рванул туда, где чувствовал чужое присутствие. Навстречу мне, скрежеща когтями по каменистому склону холма, бросился одинокий силуэт. Он не рычал, не ревел — просто прыгнул.
Я рубанул перед собой Клинком хаоса, и низкий зверь моментально разлетелся пополам. В воздух взметнулись клочья грязной бурой шерсти.
По земле из вспученных мешков по всему телу твари растеклась мутная жидкость.
— Гнилокрысы, — сквозь зубы процедил я.
Лагерь, уставший и вымотанный дневными испытаниями, пришёл в движение. Я использовал Прыжок и оказался совсем близко к передовому дозору. То, что я увидел, мне не понравилось.
Гнилокрысов было много, несколько десятков. Бурые туши, покрытые язвами, с вытянутыми мордами, ползли, прыгали и скользили в траве и по холму. Наёмники не справлялись. Уже трое лежали, истекая кровью. Ещё один гнилокрыс рвал мелкими острыми зубами орущего наёмника на куски.