Друг безжалостно расчистил себе место, вынул из инвентаря раскладное воронье ложе и принялся его расставлять. Нет, этот человек никогда не станет пренебрегать комфортом. Даже в походе.
Нырнув следом за ним, я носом раздвинул оставшиеся грибные заросли, прижался к земле и сменил форму.
— Ворон, только не говори, что собираешься просто выспаться.
— Почему бы и нет? Поверь, за эту ночь мне и так придется просыпаться частенько. Хрена с два на нас не нападет ни одна тварь. А тебе как раз самое время поработать лапками.
— Сейчас?
— Да. Вот то, что дала мне старуха Клеко. Примешь, когда придет время.
Бальзам ста и трёх трав Зоосада.
Редкость: эпический.
Мгновенно возвращает утренний запас бодрости.
— Хорошо, ворон. Если что, я тебя услышу.
— Агась, вали давай, — махнул друг кулаком с зажатой губной гармошкой. Пока что получалось у него не очень, но примерно мысль передать должен суметь.
Вновь обернувшись зверем, я переступил лапками верёвку, хитро натянутую между двумя горками металлической посуды, что грохотом должна была пробудить ворона, реши к нему кто подкрасться во сне.
Предстояло сделать многое. Шаг за шагом я спустился ко всем, быстро достигнув навеса вампира. Признанный миром иномирец пах кровью, как и подобает его виду. Он сидел, скрестив ноги и сосредоточенно размышляя над картой незнакомой местности. Его телохранители отсутствовали, но кажется, Алиот Алашан нисколько этим не был расстроен.
Еще несколько шагов. Прыжок через заросли грибов, и вот я на финишной прямой к выходу из лагеря. Три с лишним сотни разумных расположились здесь будто основав маленький город. Всюду горели костры, на некоторых из которых поджаривись грибы, а я вспомнил, что в обитаемых доменах проблема с нормальной пищей. Должно быть, в пути мы наткнулись на заросли съедобных грибов, и теперь каждый спешил опробовать вкусняшку.
— Хоб-ба!
По телу пробежалась боль, и я позорно взвизгнул. Скорее от неожиданности, но со стороны наверняка выглядело иначе. Прямо в меня прилетела пустая бутылка, пахнущая скверным алкоголем. Ударившись о мягкий бок, она аккуратно свалилась на камни, не разбившись, и медленно покатилась обратно.
Первой мыслью было сменить форму, применить мерцание и вихрь, одним ударом лишив жизни двух идиотов разом, но я сдержался.
Метавший оказался еще относительно трезв, во всяком случае стоял на ногах достаточно твёрдо. Но ключевое слово тут — относительно. На устойчивости трезвость заканчивалась.
— Полегче, братан, — смутно знакомый тип с ежиком коротких волос и алыми глазами демонолога положил руку на плечо недоумка. — Кажется, я знаю эту зверушку. Как бы её хозяин тебе за неё не предъявил.
— Да? И кто хозяин этой шавки?
— Да есть тут такой мрачный хрен сотого уровня. Эй, собачка, поди-ка сюды. Ты же вроде фамильяра, да?
Теперь и во мне мелькнуло узнавание. Это же тот тип, которого мы встречали с Сайрисом под храмом Тиши. Помнится, тогда ворон тоже сказал, чтобы я притворился безмолвным животным. Выходит, уже тогда мой друг продумал всё, в первые дни нашего пути. Воистину, он не ворон, а крылатый лис.
А Фалик Крыс, значится — тот невысокий и плотный, будто хафлинг, человек. Они ещё упоминали, что с ними был третий, но по их словам он погиб в храме от рук порождений хаоса.
— Точно, шаверма. Хотя не, такую стрёмную херь я бы жрать не стал.
Из инвентаря пьянчуги появилась вторая бутыль и он сделал глоток. Я бросил мимолётный взгляд вокруг и заметил, как еще пара любопытных глаз кого-то из шайки Крыса начала посматривать в нашу сторону.
— Передай своему хозяину, чтоб явился ко мне. Фамильяры же могут передавать послания? Нам есть о чём с ним перетереть.
Похоже, я уже начинаю уставать от этого похода. Впрочем, теперь меня ждет куда более приятная часть. Очень надеюсь, что скоро произошедшее выветрится из памяти. По крайней мере до тех пор, пока тот пьянчуга не окажется со мной наедине, где-нибудь в тупиковом тоннеле.
Я нырнул в грибницу, разросшуюся сразу за выходом из лагеря. Дав волю лапам, я разогнался до максимально доступной в звериной форме скорости и нырнул носом в заросли мягких ароматных грибов.
Звериное тело быстро стало скользким от рыхлой почвы, столетиями бывшей домом и местом упокоения сотням и сотням поколений этих мягких грибов. По щекам ударили нежные, словно лиственная подушка, набитая мехом, грибные ножки. Податливая грибная роща укрыла меня, схлопнувшись обратно за моей спиной и скрыв от взгляда безымянных рейда.