Сменив форму, я подставил голову бившему из стены тоненькому ручейку и позволил себе умыться. Подземье здоровается со мной, как я сам ещё во время выхода из города. Добрый знак.
Призвав слово силы, я вывел волей великого отца перед собой карту, которая теперь будет сопровождать меня в углу зрения. Затем, беззвучно произнеся второе слово силы, я с сожалением снял с себя медвежью силу и одел амулет потаённых троп.
Похоже, я так с ним сроднился, что сняв его будто физически ощутил накатывающую на меня слабость.
С появлением на шее нового амулета я не почувствовал ничего. Но на этот раз меня это не смутило.
Сверившись с картой, я наметил примерный маршрут к той точке, куда должна была выйти группа Балтора. Их маршрут пролегал чуть восточней, ближе к центральному тракту. Этот путь был более опасен, но имел свои преимущества. Так путь не пересечется ни с одним заплутавшим отрядом из рейда — о засилье плюющих ядом грибов там наслышаны. Сами же грибы легко обойти, имея глаза оури и боевую группу каменных дев, которым было плевать как на сами грибы, так и на их испарения.
Спустя четверть пути к обусловленному месту я наконец стал замечать то, о чем меня предупреждал друг. Амулет работал. Я будто бы подсознательно чувствовал, куда направить ноги, когда лучше сменить форму и передвигаться в форме зверя, а где — и вовсе применить мерцание для ускорения. Пару раз я юркнул в небольшие лазы, куда не способен пролезть двуногий и потому они не были обозначены на карте. Артефакт действительно сильно меня ускорял через косвенно связанные с этим бонусы.
Проскользнув в третий раз в испещренную отверстиями стену пещеры, я вдруг на мгновение застыл, пораженный красотой открывшегося мне зрелища.
Это была невысокая цилиндрообразная нора. Такие обычно прогрызают себе каменные черви, крайне редкий, почти мифический вид подземных существ. Но даже если это и впрямь было так, обе стороны норы обрывались каменными завалами.
Маленьким чудом природы, что заставило меня на мгновение затаить дыхание и запрокинуть голову вверх, были многочисленные небольшие отверстия, через которые падали лучи лазурного света.
Первые секунды я даже поверил, что это настоящее солнце, нашедшее себе путь в наш мир, но затем лучи покрылись рябью, и я бросил взгляд на пол. Такие разводы свет может создавать проходя через потревоженную жидкость. Надо мной была вода, а за ней — источник света. Не солнце — иначе на поверхности вода обратилась бы льдом, скорее кристаллы.
Но все же… как красиво.
А главное — как и везде, свет тут же породил за собой жизнь. Пещера была усеяна множеством странных грибов, невысоких и вытянутых, но с маленькой шляпкой нужного мне Цвета. Индиго.
Я присел, скрестив ноги, и вынул из инвентаря Равноденствие. Руки коснулись металлических граней, а перед глазами возник список знакомых мне лиц.
Изображение прабабушки Айрэсдарк исчезло, вызвав на душе укол тоски по дому. Вместо него теперь был обнимающий ситар Харо Книгозмей, появилась Рин, и здесь сиявшая улыбкой искренней радости, словно миниатюрное солнце, а также даже здесь до жути серьезный Геннадий с застывшим баяном. И, конечно же, Сайрис. Великий отец очень точно подметил и отобразил в миниатюре хитрость, насмешку и нотки растущего безумия.
Расслабив тело, но сконцентрировав разум, я принялся воскрешать в памяти печальное тягучее звучание мории.
Вышло далеко не сразу. Звук будто выветривался из головы, а мелодия разбивалась на отдельные ноты. Мора ощущалась безмерно далёкой, а её партия никак не хотела переходить из памяти в реальный мир. Но я не сдавался и вскоре услышал печальный лиир воплощенной реки, а перед глазами всплыл образ сидящей на берегу серого болота девушки со спутанными серыми волосами.
— Привет, друг Лииндарк. Если я слышу тебя, значит лисий посланник мертв?
— Это так, — согласился я.
— А что же Чей-Бру тар Ашка и убийцы троицы?
— Теперь мы в каком-то смысле союзники. Ну или не враги уж точно.
— Даже так, — в голосе у неё не было вопроса, и оборачиваться ко мне лицом Мора не спешила. Что-то было не так, как прежде. Или мне это лишь кажется?
— Как ты и предполагала, одного из них поразила пустота. Про́клятая стихия заразила душу старухи Клеко, но им удалось как-то остановить увеличение синхронизации. К сожалению, Геннадий отказался говорить, как. Сейчас они сторожат чудовищ в сердце Доминиона, так что в каком-то смысле все еще выполняют свою работу стражей. Во всяком случае, они в это верят.