Открыты новые грани доступных цветов.
Я рассмеялся. Вот значит, в чём секрет твоей силы, Андрей! Ты просто набрал кучу цветов и поднял способности до такого уровня, когда на «обычные» пути развития можно забить. Зачем уничтожать пачки мобов, рискуя собой для набора опыта, если можно просто лазить по местам, вроде башни в долине Кларифны. Вернее, он сам даже и этого не делает, просто выторговывая цвета у других. Любые цвета, даже откровенно слабые и бесполезные.
Ну, что-то такое я и предполагал. Не совсем так, но близко.
У моих ног лежала Даяша, безучастно уставившись в небо. Грудь её по-прежнему вздымалась, значит девушка жива. Наверное.
Осмотревшись вокруг, я вновь уткнулся глазами в полуразрушенный домик со здоровенной дырой в стене. Я взял под руки хатоу и отволок внутрь, чтобы она хотя бы в глаза нее так бросалась. Если скоро здесь будет враг и начнётся бой, она может погибнуть просто неудачно попав под удар.
Оставалось всего минуты полторы-две. Я уже слышал шаги приближающейся Арахны.
Открыв слово силы, я бегло просмотрел открывшиеся способности и улыбнулся.
Будет весело.
В отражении прозрачной воды вспыхнули глаза спектра. В радужке колыхались и переливались все мои десять цветов, делая похожим на Арахну.
А вот у её копий сейчас в глазах был лишь их собственный цвет.
— Вор, — со смесью ненависти и презрения отчеканила паучиха дроу антрацит. — Тебя вообще не должно было быть в моём пророчестве!
— Предсказания — это палка о двух концах. Сбывается ли предсказанное, или мы сами своими руками делаем его реальностью?
— Я знаю зачем ты здесь, белка. Ты никогда не получишь индиго своей подруги, — скривилась в ответ жемчужная дама в одеянии жрицы.
— Впрочем, — задумчиво произнесла красивым мягким, но вместе с тем строгим голосом копии Моры. — Ты можешь полюбить ме-ня.
— Я получу все твои цвета, — с улыбкой ответил я. — Ты лишь ступень на пути короля к трону.
— Хотя пожалуй, один из твоих цветов лучшее просто развеять к чертям. Мне начинает надоедать твоя мания.
— Когда я поглощу твою силу, моя мания станет реальностью, — я подмигнул паучихе, специально выводя её из себя. Она и так была на взводе и действовала импульсивно. Она даже не предполагала, что может проиграть и погибнуть. Полностью. Окончательно.
Я бы на её месте обязательно припрятал бы хоть один цвет на такой случай. Вот только единственный двойник, не участвовавший в битве со мной, сейчас сражался с кошачьим посланником. Уж с одной паучихой он должен как-нибудь справиться судя по тому, что я видел.
Мы сорвались навстречу друг другу. Я, собрав воедино все цвета, и девять копий Арахны.
Двойник…
А собственно, зачем? Чтобы умирать с одного удара, когда она всеми своими копиями начнёт снова устраивать ад? Ведь я не могу быть сразу всеми своими двойниками, так что эта стратегия заранее обречена на провал.
Сейчас во мне была сила всех цветов. Так почему бы не использовать её всю вместе?
Кобальтовый страж с терракотовым воином слились воедино, отражая атаки паучих со стилем ближнего боя.
Кстати об этом. Я вынул рейлин и пустил по нему силу всего десятка цветов. Пробежали какие-то чудовищные цифры урона, невозможные для моего уровня. Переливавшееся всеми силами пламя на зубцах и лезвии китарового диска прорезало броню, и ранило две копии.
Я ушёл мерцанием в тыл врага, избегая удара в спину от Арахны-чертополоха. На месте же моего перехода удрала спектральная сила, накладывающая вместе с запредельным уроном эффекты слабости, обморожение и ещё много весёлого.
Три копии согнулись под тяжестью собственных тел, а наперерез вышла серебряная лиса с кислотной девочкой. Да это прямо конвейер какой-то.
Веерный удар, мерцание, веерный удар.
Левая рука оказывается на лице антрацитовой дроу, и спектральное пламя испепеляет копию на месте.
Маленькая точка силы Цвета метнулась было прочь, но цепи многоцветья пригвоздили кусочек силы врага к земле.
Я потянулся рукой к огоньку, но тот просто растворился.
— Ты… не получишь ничего, грёбаная химера!
Мерцание, и я оказался у лица говорившей это Арахны с татуированной лысиной.
Метнулась на защиту фиалковая копия паучихи, а за ней в форме жидкости летела ядовитый шартрез.
Воззвав к сиреневому свету, я призвал светящийся меч и метнул в голову, а следующим движением прикончил ещё один цвет паучихи.
— Ты не понимаешь, что творишь, Лиин. Ты же сам становишься монстром, как одерржимые… — попыталась мне запудрить мозги жемчужная, резко сменив стиль общения.