Подбегавшие новые твари резко затормозили, устроив столпотворение и врезаясь друг в друга, но уходить не спешили. Похоже, раздумывали над возможностью обогнуть мой камень. Он закрывал путь достаточно плотно, но с хорошей ловкостью можно было попытаться его обогнуть, цепляясь крепкими когтями неровностях.
В этот момент послышался выстрел триспа. Стихийная ворона обернулась моим другом, держащим наготове трисп у самого дальнего из тоннелей, ведущих прочь.
Ворон хочет отвлечь огонь на себя? Что-то не замечал за ним раньше стремлений к самопожертвованию. Впрочем, если он может превращаться в летающее существо, то сможет уйти от погони.
Но друг был иного мнения. Трисп его опустился, и в левой руке блеснул небольшой металлический предмет.
Их нужно убить, — прочитал я в мелодии губной гармошки. — Жди минуту.
Фигура друга начала двоиться, и следующая молния его триспа блеснула неестественной лиловой молнией, снимая скальп вместе с частью башки первому чернильному скрытню.
Вот после этой наглости у врага все сомнения относительно ближайших планов развеялись окончательно. Единой волной черная масса устремилась за вороном, сразу же бросившимся в тоннель позади себя.
Отсчитав примерное время, я спрыгнул вниз, отметив, что огромный перекрывший путь светящийся валун вновь поднимается на своё прежнее место, открывая путь группе Джафсара.
Едва последний скрытень юркнул в тоннель, как я последовал за ним, оставаясь бесшумным посреди охватившего локацию хаоса и благодаря мягким звериным лапкам. Но очень скоро я с шумным плеском вступил в воду. Выбранный вороном маршрут оказался немного подтоплен.
Сменив форму, я ускорился с помощью кошачьей обуви. Низкие своды тоннеля постепенно расширялись, а опасных для высоких прыжков сталактитов здесь не было — вода здесь не капала, а почти бесшумно тоненькими струйками спускалась вниз по стенам и собирались в лужи.
Здесь я подпрыгнул и взмыл вверх мерцаниями. Кошачьи крылья разрезали ветер, и я перемахнул через догонявших друга врагов. Сайрис упорно продолжал бежать на пределе своих сил, хотя наверняка мог снова обратиться в ворону. Или плата за эту способность слишком велика, или он намеренно не хочет, чтобы враг сбился со следа.
— Что ты задумал, ворон? — спросил я друга, пролетая у него над головой.
— Мне нужна энергия, белка, — поделился Сайрис, сияя хорошо знакомой зловещей улыбкой. — Много энергии. Я знаю, как вывести эту пакость и поднять пару уровней.
Энергия?
Что ж, самое время использовать мой новый Цвет. Приди, Возрождающая Камея!
4. Возрождающая Камея
— Так значит, ты выбрал Камею? Понимаю твою логику. Цвет интересный. Но как по мне, он совершенно тебе не подходит.
Андрей смерил меня своими бледно-серыми глазами, а улыбка, и без того никогда не покидающая лицо сказочника, сделалась ещё шире.
— И почему же?
— Этот цвет хорош для мага или целителя, но никак не для бойца-сенсора вроде тебя. Мне бы он подошел лучше, но я не в обиде.
— Не в обиде? Эй, тебя ведь не только ворон может лишить жизни!
— Это было бы прискорбно, но только что я получил пять цветов, что более чем компенсирует потерю одной из моих жизней.
— Получил? Это как?
— Я же говорил, что работаю по контракту.
— Выходит, это из-за тебя я получил только один цвет⁈
— Тише, сиинтри, ты все равно не смог бы поглотить больше с текущим навыком Цвета. Я не желаю быть твоим врагом. Напротив, нам стоит сотрудничать.
— Что ты имеешь ввиду? — насторожился я. Подобные переговоры были моим слабым местом. В Геотерме не принято пытаться что-то выгадать в торгах, и ворон прав — это совсем не моё.
— У меня не так много клиентов, Лииндарк. Как ты понимаешь, предложить свои услуги я могу лишь таким, как мы с тобой, обладателям навыков магии Цвета. Поэтому предпочтительней был бы обоюдовыгодный контракт.
— Контракт? Мне не нравится, как это звучит, — констатировал я очевидное, но воображение нарисовало ехидное бородатое лицо инженера. Как бы ответил Сайрис? — Что ты от меня хочешь и что я получу взамен?
— О, спасибо за вопрос, — Как на счет того, что после смерти все твои цвета достанутся мне? То есть ты даже ничего не теряешь от сделки. Неплохо, да?
— Нет, Андрей, мне не нравится, как это закончилось для Алькора.
— Ну, моей вины в том нет, — развел руками цветомант. — До двойников цвета он ещё не дошёл. Сказать по правде, у него вообще был один из самых слабых навыков Цвета. Хотя, это он компенсировал большим талантом и изобретательностью.
— Мортис с посланником! Навыки цвета разные?
— Регалию Принц Мародёров Алькор получил за цветосорбенцию, — пренебрежительно отозвался сказочник. Этот навык может только поглощать чужое и паразитировать на нём, но не способен создать нечто новое или меняться. А какой твой?
— Сначала назови свой, — недоверчиво насупился я.
Будто эти абстрактные буквосочетания могли мне что-то сказать.
Но Андрей не стал пользоваться этим, и не только назвал свой навык, но и примерно пояснил его суть.
— Легко. Я цветоселектор. Средненький навык, но он позволяет содержать в себе почти любое количество цветов и не стать химерой, а также быстро подменять один цвет другим.
— Химерой… ты говоришь про химерный цвет? Что это значит?
— О, брат, да ты совсем ничего не знаешь. Думаю, если отдашь мне один из своих цветов прямо сейчас, я проведу пару уроков общего образования, так и быть.
— Считай, что уже дал. Тот, которого я тебя не лишу, убив. Ты ведь используешь вовсе не какой-то артефакт возрождения, верно?
По вытянутому лицу Андрея я понял, что попал в точку.
Такая мысль у меня возникла после его слов о недоступности для несбывшегося лиса двойников цвета. Что, если сказочник точно так же, как я сам во время боя, присутствует здесь лишь одним из своих двойников? Тогда убив его сейчас, я по сути захвачу его цвет, и сам он окажется в теле другого двойника где-то в городе?
На то же косвенно указывал и его внешний вид — русые волосы с заметным рыжим отливом казались естественными для человека, равно как и короткая козлиная бородка того же цвета, а темно-серая, почти чёрная роба пусть не могла изменить свой цвет, но широкая лента узора на плечах его выдавала — она была тон в тон его цвету волос. Андрей очень умело маскировал навык двойника Цвета. Да и он сам ведь немного оговорился.
— Вот блин. Ладно, принимается, — улыбка сказочника чуть скисла, но доброе расположение духа, совсем не соответствующее ситуации, никуда не девалась.
Если вспомнить, что от лиса ему досталось в наследство пять цветов, потерять один из них и впрямь не так уж и страшно. А тут еще и возможность закинуть удочку и поживиться за мой счет.
Девятнадцатый уровень? Готов поспорить, и здесь все совсем не так просто, как кажется на первый взгляд.
— Так что за химеры? — повторил я вопрос.
— Химеризация цветом, если быть точным. Как для новичка на пути Цвета, ты очень хорош, признаю. Но в теории всё, вижу, плохо. Изначально цвет, друг мой, был лишь атрибутом, означавшим некое явление. Угольно-черный — магия тьмы, тёмно-лиловый означает пустоту, зеленый — природу и так далее. Но стихий не так уж и много. Что, по-твоему, ещё может значить цвет?
— Цвет рода, — добавил я, имея ввиду свой собственный, тёмную бирюзу.
— Ага. А еще цвет клана, цвет фракции, цвет бога. Список можно продолжать до бесконечности. Алькор говорил, что в этом магия Цвета подобна магии Слова. Назвав себя серолапом, ты навсегда связал свою судьбу с тари. Принц бы сказал, что это название определяет нас. Очень жаль, что вы его убили.
Да уж, жаль тебе, получившему пять цветов в наследство и улыбающемуся во весь рот.
— Кажется, понял, — кивнул я Андрею, давая тем знак продолжить. — Так что с химерой?
— Видишь ли, навыки цвета изначально не задумывались создателем этого мира. На самом деле, это даже не навык, а скорее свойство, поэтому ты и не можешь усилить его за счет полученных очков, как обычные навыки. Ты ведь знаешь, что это достаточно редкая сила?