Но сгорела однажды та роща, что деревню укрывала, от пожара неистового. И узнали варвары грозные о бытие сией деревню. Собралась орда степная, дабы захватить поселение Тофара. И дошла весть сия до деревни. Охватил жителей страх. Днями и ночами плакали жены с детьми. И нарыдали целую реку, что сохранилась и зовется сейчас Печальная.
А мужики точили косы да вилы, готовясь защищать свои семьи. Но все знали: уж слишком была сильна орда варварская, чтобы одолеть ее.
И добрый кузнец видел все эти муки. Не желал он наступающего кровопролития. И в тот же день поклялся Тофар, что укроет за своей спиной всех, кто ему дорог. Взял кузнец лучший металл, окропленный слезами горькими. Собрал Тофар весь дух свой в молот кузнечный. Ударил он первый раз по металлу - и огласил звон священный весь Альбрас! Всю ночь ковал мастер свое творение. А на утро, когда орда была у самих порогов деревни, вынес Тофар свое творение из кузницы. В руках у него был прекрасный меч, озаряющий все вокруг и разгоняющий тьму.
Окликнул Тофар мужиков: "Спасайтесь, братья, да прихватите жен и детей своих. Бегите на восток. Там вы найдете спасение".
Поверили ему мужики, ведь никогда кузнец глупого не молвил - всегда лишь истину твердил. В конце лишь прибавил: "Меня, братцы, не ожидайте: я полягу здесь на веки-вечные".
И не смогли даже ученики отговорить его от затеи сией. Решили тогда ученики остаться с кузнецом да помочь в бою неравном. Но добрый Тофар лишь окинул их своим оком и молвил слово свое мудрое: "Вы, братцы, еще молодые соловьи, которым суждено беззаботно летать по летним садам и наслаждаться сиею чудною жизнью. Не настал еще час, чтобы померать вам. Ведите свой народ к счастью".
Ученики утерли своими ладонями слезы горькие да простились с кузнецом на века.
Вышел Тофар один к орде варварской. Взмахнул он мечом своим великолепным и вызвал войско вражье на бой неравный. И навалилась разом вся орда на храбреца. Но отбивался Тофар от каждого, кто нападал. Да не рубил он тела варварские, ибо все живое было любо его сердцу. Лишь копья отсекал своим мечем да мечи ломал.
Долго уже бился Тофар с ордынцами. Уж два раза солнце вставало, и трижды месяц вставал на Альбрасом. Но лишь чудный меч давал ему силы.
Но не увидел Тофар за своей спиной воина подлого да копье летящее. Ранило героя прямо в сердце. Упал он на колено, и накинулась на него орда с новыми силами. Умертвили они кузнеца.
Но не стали варвары труп Тофара на части мелкие рубать. За героя великого его сочли да взяли под руки и похоронили на том же холме, где и было поле ратное.
А мужья с женами уж далеко были от деревни. Успели спастись беглецы. И каждый день оплакивали они Тофара, спасителя своего, ибо знали, что нет его уже в живых. И каждое утро прилетал к бегущим светлячок, яркий, словно солнце, и указывал им путь. Это была душа кузнеца. А меч его прекрасный давно уж затерялся, и многие сотни лет никто его не видел...
Глава 1. Ярмарка. Мужчина в соломенной шляпе
Ярмарка. Ни одно другое слово не хранит в себе столько радости и безмерного веселья. И тот, кто хоть раз был на ярмарке, уже вовек не забудет эти сотни торговцев, громко зазывающих покупателей в свои разноцветные лавочки набитые самыми разнообразными товарами: от простых глиняных горшочков до настоящих шедевров ювелирного дела, не забудет и эти веселые толпы народу, бродящие по торговым улицам. И бедные и богатые были на ярмарке. Уличные воришки, словно тени, рыскали между людей в поисках опрометчивых пьяниц, размахивающих своими мешочками с деньгами, либо аристократов, с которых можно было снять красивые, а самое главное, дорогие украшения. Эти безделушки можно продать уже другим аристократам. Любой вор знал: если удачно поторговаться, с богача можно получить кучу денег. Собственно, Так с аристократией делали и законопослушные торговцы. В общем, ярмарка была праздником для всех: и для торговцев, и для бедных, и для богатых, и для воришек.
Вот такое смешение красок, эмоций и людей состоялось в городе Керн. Некогда тихий южный городок, в котором проживало не более пяти тысяч человек, сегодня больше напоминал огромный муравейник, где муравьями были люди, постоянно толкающие друг друга в тесноте. Но так было только на главной площади - остальные улицы практически пустовали.
Сотни торговец с самого утра, когда солнце только-только надумывало вставать, уже разместили свои лавки, повозки, переносные магазинчики по краям главной площади. Она, кстати, единственная была обложена брусчаткой - остальные улицы Керна - это просто камни на земле, обретшие гладкость от тысяч сапог, либо какое-то очень дешевое подобие брусчатки. Это был не самый богатый городок.