"Лиель, друг мой, понимаешь... всегда ведь есть обратная сторона монеты",- произнес Зефин.
"В смысле? Это как?"- спросил Лиель.
"То, из-за чего я и покинул монастырь. Монахи встают за пару часов до рассвета, а ложатся спать с наступлением темноты. Им запрещено курить табак, пить любой алкоголь. Если мне не изменяет память, ели мы проросшие семена пшеницы и других злаков, а в религиозные праздники - картофель. Детям запрещали громко разговаривать и смеяться",- говорил Зеф.
"Нельзя смеяться?! Это же хуже тюрьмы. Нет! Я ни за что не пойду в монахи!"- воскликнул парень.
"Но я ушел совсем не из-за этого. Монахи этого монастыря большое внимание уделяли душе человека, изучали ее. Единственным способом сделать душу крепче считались длительные упорные тренировки и испытания, закаляющие тело. Монахи приучали детей к единению с природой. Я вобщем-то не против этого, однако их методы сближения с природой были, так сказать, не в моем вкусе. Монахи работали на полях, водоемах, лесах. Они считали, что только так можно достичь единения с природой",- сказал мужчина.
"Ого! Это же невероятно сложно",- произнес Лиель.
"Да. А еще, как ты знаешь, я огромный лентяй. Поэтому на 15 год своей жизни я набрался храбрости и... сбежал оттуда",- сказал Зеф.
"Да,- засмеялся охотник,- и ничего героического. Всему причиной обычная лень".
"А я разве похож на героя?"- улыбнулся мужчина.
"С десяти лет детей монастыря учили, как обращаться с оружием. Наше оружие нам тогда раздали методом жеребьевки. Мне достался меч. И каждую неделю мы, мечники, ходили к мастеру. Конечно, за столько лет я уже многое позабыл, но, когда я в бою, мышцы сами вспоминают все выпады, уклонения, парирования. Мышечная память - штука особенная",- сказал Зеф...
***
В лагере воинов Братства горел костер. Над огнем стоял вертел, на котором один из мужчин жарил крупного кабана. Вертел, хоть и сильно прогнулся и едва обламался, но все же героически выдерживал тушу дикого животного. Запахи жареного мяса разливались по всему лагерю, привлекая все больше голодных желудков.
"Еще чуть-чуть, и буду снимать с костра",- подумал воин-повар.
И вот запахи мяса подкрались к носу Йоргеля. Мужчина лежал связанный на травянистой земле. К нему только-только пришло сознание, он еще даже не успел открыть глаза.
"Какой аппетитный аромат... где-то рядом жарят мясо",- подумал Йоргель.
Веки его медленно приоткрылись. Мужчина повел глазами из стороны в сторону.
"Что... где это я? Я... был в повозке, а потом... напали воины, и больше ничего не помню",- думал Йорг.
И вдруг он почувствовал, что его тело связано.
"Точно! Вспомнил! Эти черти схватили меня и увезли куда-то. Только развяжите - разорву каждого!"- заревел мужчина своим медвежьим голосом.
"Тут этот проснулся. Что делать с ним?"- спросил повар у остальных.
"Оставь. Поорет - и успокоится",- отозвался какой-то воин ближайшей палатки. Повар пожал плечами и обернулся к Йоргелю: "Да ты не бойся. Если твои дружки отдадут нам Меч, то Священное Братство отпустит тебя, не пролив ничьей крови. Клянусь Священным писанием".
"Зачем вам Меч Тофара?!"- прорычал Йорг.
"Лично мне - ни к чему, но раз нам приказали, то такова воля самого Тенериса. Повиновение воле Бога тьмы - вот суть Братства темного передела",- сказал воин, жарящий кабана.
"Безвольные фанатики!"- выпалил связанный.
Другой член Братства давно бы уже хорошенько треснул Йоргеля за такие слова, но повар оказался необычайно спокойным и уравновешенным человеком. "Я тебя не понимаю. Совсем скоро Тенерис явится на Альбрас и сожжет все добро, а нас, Братство, он наградит властью и счастьем Нужно лишь поверить в писание, дарованное нам Гексисом",- сказал воин-повар.
Йоргель хотел что-то ответить, но его неожиданно перебил часовой: "Капитан Лейнц! К нам кто-то приближается. Они в повозке". Из самой дальней палатки, более просторной и плотной, вышел высокий худощавый мужчина. Его короткие каштановые волосы были зачесаны назад. Слегка опущенные веки. Острый нос. Сухая бледная кожа. Узкие губы. В отличие от остальных воинов, капитан был одет в длинный черный плащ, обшитый белыми нитями. На спине с уровня таза плащ раздваивался, давая свободу для движений ног. В остальном Лейнц походил на обычных воинов: широкие черные штаны, обычные кожаные сапоги, и лишь легкая кольчуга была спрятана под плащом.
"Повозка, говоришь. Возможно, это те, кого мы и ждем,- уголки губ капитана едва заметно натянулись.- Воины, будьте добры, соберитесь вокруг нашего уважаемого заложника".
Действительно, манеры капитана впечатляли, однако подчиненные беспрекословно выполнили его "приказ".