"Видимо это придворный Квила. Ну конечно... с такими-то деньгами можно нанять себе хоть сто слуг",- подумал Хинайз.
Два брата перекинулись взглядами. У обоих в памяти всплыли картины из детства: они тоже жили в особняке, и их дом в любое время года был набит гостями и придворными. Эти теплые воспоминания, внезапно нахлынувшие на них, смогли приглушить даже усталость.
"Мы... можем увидеть хозяина дома?"- задумавшись сказал Зефин.
"Эм-м-м... не поймите меня неправильно, но я не могу достоверно знать, кто вы. Прошу меня простить",- не меняя тон голоса произнес слуга.
"Дело плохо. Таких как мы, грязных и обессиленных ни за что не пустят в особняк",- подумал Йоргель.
Наступило неловкое молчание. Друзья тупо глазели на стройного придворного, а он лишь понимающе и даже с некоторой добротой смотрел на них.
"Так я и думал. Мне очень жаль, но граф не может вас принять",- повел плечами слуга. Он взялся за дверь, желая закрыть дом.
"Постойте!- остановил его Хин,- Будь я сам, ни за что бы этим не воспользовался, но... я с моим братом - выходцы из знаменитого рода..."
Торговец достал фамильную печать с изображением алого дракона, держащего в лапах меч.
Придворных, судя по его удивленному виду, не поверил своим глазам. На пару мгновений он даже лишился дара речи!
"Да. Бесспорно, печать настоящая. Итак уважаемый, с этого и надо было начинать. Я непременно позову графа Лоурса",- с этими словами придворный ушел, закрыв дверь.
К слову, в изумлении был даже Лиель.
"Брат! Но ты показал знак не нашей семьи!"- прошептал охотник.
"Да, братец. Показал бы и нашей, но мы тут, знаешь ли... не популярны. А вот род Ридлинов имеет свое влияние в любом краю империи",- ответил Хин.
"Это же не оригинал, я прав?"- спросил Зефин, смотря на печать.
"Прав как никогда, друг мой. Но во всей Магнир ты не найдешь более качественную подделку. Знаете, частенько помогает добиться уважения у некоторых личностей, особенно тех плутов, которые лизанием пяток вышестоящих по статусу, пытаются возвыситься в обществе",- спокойно сказал охотник.
"Умно,- с улыбкой прохрипел Йоргель,- хоть и чертовски нечестно".
Старший брат лишь по-лисьи улыбнулся, но прибавил: "Хотя знаешь... я и сам не любитель этого трюка".
Вдруг из особняка послышались громкие яростные возгласы.
"Да мне плевать, кто он! Я его не звал, и в свой дом не пущу!"- доносился крик, как все предположили, хозяина.
"Хм... судя по голосу, этот... как его... Квил довольно молод,- предположил Хинайз,- и неопытен, раз не впускает таких высокопоставленных гостей".
Но вдруг дверь настежь распахнулась, оглушив всех скрипом и грохотом. За порогом стоял молодой худощавый мужчина в алых богатых одеждах и черных расписанных серебром сапогах. У него была модная щегольская стрижка и неприродно бледная, будто болезненная кожа. В идеально выбритом лице не было ничего примечательного: худой ровный нос, маленькие карие глаза, узковатый лоб. Выделялся лишь какой-то грубый надменный взгляд и все та же бледнота кожи.
"Чего вам?!"- раздосадованно спросил хозяин дома.
"Доброго вам дня, добрый землевладелец. Да благословят Гасма и Тенерис ваши урожаи. Вы ли тот самый Квил Лоренс?"- вежливо и манерно начал Хинайз.
"Вы что, совсем от мира отбились?! Мой папаша помер уже как месяц назад. А этот особняк теперь мой",- в последних словах он даже не скрывал своего восторга, а надменность в словах разливалась фонтаном.
"Извольте тогда спросить ваше имя",- продолжал Хин.
"Дивал Лоренс. А чего вам нужно?"- неохотно произнес мужчина. По правилам, господствующим среди имперской знати, Дивал должен был спросить имя собеседников, но этикет и культура были далеки от него так же, как Южный горный хребет от эльфийских лесов.
В это время Лиель услышал топот коней, но внутреннее чутье подсказывало ему, что это вовсе не Братство.
"Я и моя свита попали в сложную ситуацию. Во время служебной командировки в Лавиндию на нас напали разбойники. Лишь чудом и ценой жизней трех моих бравых экзортов нам удалось сбежать. Сейчас у нас нет ни сил, ни припасов в дорогу. Уважаемый Дивал Лоренс, мы просим у вас место для отдыха. Моя семья щедро отплатит вам за вашу доброту, как только я вернусь домой, в столицу",- сказал Хинайз.
"Уходите из моего дома! Я не желаю принимать у себя каких-то оборванцев, из какой бы семьи они не были! Да еще и делится с ними своими запасами и деньгами. Прочь! Прочь из моего дома! Катитесь к чертям"- заверещал Дивал.
"Мой господин, успокойтесь. Вы позорите свое имя",- бедный слуга безуспешно пытался успокоить Лоренса младшего.
"Жалко мне этого Дивала,- подумал Зефин,- скорее всего, он не любил своего отца. Может быть, что и сам ребенок не был окружен теплом, вот и вырос таким черствым. Если отец сам смог возвести такую усадьбу, то времени на сына у него просто не оставалось. А теперь, после смерти отца, Дивала преследует страх, что у него отберут все оставшееся от отца. Все это читается в его глазах… маленьких жадных глазах".