Я подумал, может, хозяйка каравана все-таки решит нанять нас, если я произведу на нее впечатление.
Капитан фыркнул и приказал переставить лошадей. Он выбрал пятерых, парни разделись до пояса и вооружились. Два боевых клинка, пика, два кинжала и топор. Проклятье, ненавижу драться против топора. Тратишь столько времени на то, чтобы следить, как бы он не ударил по клинку и не разнес его вдребезги, что совершенно забываешь о своей голове. Мне оставалось лишь одно преимущество. Все они – дюжие парни, но всего лишь юнцы, которые играют грудными мыщцами, чтобы произвести неотразимое впечатление на дам из толпы. Вокруг нас уже начали собираться зеваки. Я же, со своей стороны, не собирался снимать плаща, который все-таки защищал меня от этих ублюдков.
Я обнажил рапиру и достал вторую, которая лежала в ножнах, притороченных к седлу.
– Фалькио, – позвал Кест.
– Что еще?
Он смотрел на меня почти застенчиво: довольно странное выражение для Кеста.
– Они будут драться без доспехов, так что…
– Может, уже закроешь свой проклятый богами рот, Кест, или, клянусь, я сам проткну себе брюхо клинком, чтобы тебе стало стыдно.
Я повернулся к пятерым парням и сказал:
– Если хотите надеть доспехи, поторапливайтесь.
Они ухмыльнулись.
Что ж, ухмыляйтесь, парни. По крайней мере, кто-то из вас заработает такие раны, что сможет показывать их детям. Если я, конечно, прежде не отрежу вам яйца.
Хорошо хоть Брасти оттащил от меня Кеста, и я смог сосредоточиться на противниках и двух основных задачах. Задача первая – как сделать так, чтобы меня не убили, и вторая – как не убить никого из них. Я решил пока не думать о второй задаче и сделать все возможное, чтобы выжить. Обычно котелок у меня хорошо варит, надо только настроиться. Чтобы стать магистратом, мало запомнить все положения королевского закона. Нужно уметь просеивать улики и придумывать, как заставить людей подчиняться закону или, к примеру, как выбраться из темницы, принадлежащей какому-нибудь лорду.
В общем, я решил, что лучше сражаться с каждым по очереди, чем со всеми пятью сразу. Вряд ли бы они со мной согласились, но за долгие годы язык не раз доводил меня до беды – я довольно хорошо научился подначивать противников и определять, кто из них первым получит тумака.
– Погодите, – сказал я, когда они принялись меня окружать. – Мы же договаривались на пятерых мужчин. Это несправедливо.
Капитан каравана смерил взглядом своих людей, потом глянул на меня.
– Тут как раз пятеро, что тебя не устраивает?
– Ты что, слепой? Пять мужчин. Мужчин. – Я указал рапирой на самого мелкого с копьем, который был очень похож на стоявшего рядом парня с двумя кинжалами. – Этот совсем еще мальчишка. Его мамаша очень расстроится, а я не хочу, чтобы эта вечно пьяная коровища, которая принесла его в подоле, каждую ночь кляла мое имя. Мне и так плохо спится, не хватало еще брать на свою совесть смерть мальчишки.
Копейщик выругался.
– Это меня ты зовешь мальчишкой? Чертова драная шкура, я тебе сейчас покажу, кто тут мальчишка.
Он стал запальчиво размахивать передо мной копьем, даже не осознавая, что острие клинка, который я держал в левой руке, уже нацелилось ему в грудь. Правым клинком я легко отклонил наконечник копья, когда он приблизился к моему животу, – копейщик сообразил и остановился в шести дюймах от острия рапиры. Попытался отступить, но я использовал тот же самый трюк, что и с констеблем. Наступил на копье. Он оказался сильнее Хорька и удержал оружие. Сильнее, но глупее. Пришлось использовать простейший прием, который мы с Кестом часто применяли в детстве. Я взбежал по древку копья, и мальчишке пришлось бросить оружие, подпустив меня к себе на расстояние фута; вращением кисти я отвел клинки в сторону от него и гардами ударил парня по вискам. Можно было сделать и по-другому, но я собирался унизить его в глазах товарищей: таков уж был план. Мальчишка-копейщик рухнул как подкошенный.
– Давай, пожалуйся своей мамаше-шлюхе, что тебя сегодня побил злой взрослый дядька, – сказал я, обращаясь к неподвижному телу.
Сбоку от меня раздался вопль. Я оглянулся – на меня несся Два-кинжала. Значит, не ошибся. Старший брат решил вступиться за честь семьи. Если я чему-то и научился в жизни, так это тому, что проблемы чаще всего появляются именно из-за поруганной чести.
Два-кинжала владел неплохой техникой. Он походил на каретника, занимавшегося починкой повозок. Отчего-то многие каретники в прошлом были мореходами, которым пришлось сойти на берег по той или иной причине.