«Да ты что! — Альсилина на четвереньках подползла ко мне.
Обнюхала. — Действительно!
Ты еще – нет!
Ты — настоящая Избранная!
Та, которая нужна мне».
«Тебе?
Только тебе?
А не вам?
Ты разделяешь себя и подземных?»
«Да, что они?!! — Альсилина махнула рукой.
Небрежно махнула. — Они — чудесные!
Дивные.
Во всех смыслах слова «дивные».
Но не больше…»
Я же подумала:
«Альсилина обнюхала меня.
Вот, почему ее называют глупенькой».
Я не скрывала удивления:
«На чем же ты записываешь жизнь?
Жизнь подземных.
На свитках?»
«На чем попадется.
На том и рисую.
На свитках.
На полу.
На стенах.
Места под землей много».
ПОД ПОВЕРХНОСТЬЮ МЕСТА БОЛЬШЕ, ЧЕМ НА ПОВЕРХНОСТИ.
«Места под землей предостаточно, — я пошутила.
Но шутка оказалась не шуткой. — Ты.
Альсилина.
Ты же с поверхности.
Могла бы подняться в город.
Жила бы, как нормальные люди живут».
«А в подземелье?
В подземелье нельзя жить, как нормальные?» — Альсилина показала зубки.
Альсилина спросила вкрадчиво.
«Ээээ!
Можно, конечно.
И под землей можно.
Я видела сегодня — что здесь все можно. — Картины увиденного стояли перед глазами.
Я не удержалась.
Спросила: — Альсилина!
Жители подземелья — прекрасные.
Грациозные.
Но…
Почему у мужчин столь длинные?»
«Ты тоже заметила?»
«Еще бы!
Это невозможно не заметить.
Особенно, когда пытаются длинным в тебя…»
КОГДА В ТЕБЯ ТЫЧУТ, ТО ЗАМЕТИШЬ.
«Все очень просто, — Альсилина не смеялась.
Хотя тема — для того, чтобы похихикать. — Подземные все ходят без одежды.
С детства мальчики натыкаются на камни.
Ударяются своими о камни.
Поэтому приходится все время поглаживать эти штучки свои».
«Я заметила.
Мужчины постоянно до них дотрагиваются.
Поглаживают.
Взбадривают».
«Ты сама ответила, Избранная Красавица!
От постоянных поглаживаний.
От прикосновений органы мужчин растягиваются.
Тем более что одежда их не сдерживает.
Насколько отвиснет — нет преград».
«Даже противно».
«Я тоже противна?
Противна тебе?» — Альсилина прищурилась.
Выглядела опасной.
«Почему же ты противная? — Я добавила в голос тепла. — Ты — красивая».
«Но у меня же большие груди.
Огромные груди.
Я — худая.
А груди огромные.
Тугие груди.
Неестественное.
Как и длина мужских органов.
Неестественное для тебя — противное?»
«Нет!
Что ты! — Я выставила вперед ладони. — Ты — очень.
Ты — прекрасная».
«Вижу, что не врешь, — Альсилина вглядывалась в мои глаза. — Я тебе нравлюсь».
НРАВИТЬСЯ — ВЫСШЕЕ СЧАСТЬЕ!
«Может тогда выйдем? — Я проблеяла. — В джунгли.
Зачем же по подземелью бегать».
«Все бегают!
Мы, подземные — красивые!
Поэтому мы здесь».
У меня сразу пропала симпатия к Альсилине.
Даже незначительный интерес пропал.
«Красивые вы!
Особенные! — Я подумала.
С неприязнью. — Впрочем?
Почему бы и нет?