Я – в одежде!
Я отошла в сторонку.
Пригладила край платья.
Хотела пригладить.
Но почувствовала под ладонью…
«Кожа.
Голая кожа.
Я не ощущаю платья.
Где моя одежда?
Она мне только кажется?» — Я запаниковала.
Казалось бы — ничего страшного.
Голая среди голых.
Но меня обнаженность привела в ярость.
Ярость от испуга.
Я подбежала к прохожему:
«Я же одета! — Я закричала. — На мне платье.
Почему я его не ощущаю?»
Я вцепилась золотогородцу в волосы.
Истошно орала.
«Ты голая, — голос золотогородца шелестел. — Тебе только кажется, что ты в платье».
ОСНОВНУЮ ЧАСТЬ ЖИЗНИ НАМ ТОЛЬКО КАЖЕТСЯ, ЧТО МЫ ЖИВЕМ.
Я вынырнула из сна.
Как рыба на песке, жадно хватала воздух.
Подо мной было мокро.
Я лежала в поту.
Пот заливал меня.
«Йа.
Я думала, что освободилась, — я завизжала. — Освободилась от смертельной опасности в пещерах.
Но теперь вижу.
Я все там же.
Куда провалилась. — Я застонала.
Безысходность окутала меня.
Я узнала ее… — Я в могиле.
Меня похоронили живьем.
Только могила очень большая.
Но нет никакой возможности выбраться из могилы».
На мой крик пританцевал Распорядитель.
«Что тебе?
Любви?
Избранная?
Ты хочешь меня!
Повернись ко мне спиной.
Встань на четвереньки…» — Распорядитель говорил так, будто меня утешал.
Утешитель хренов…
«Не надо мне любви.
Подземной любви не надо. — Я ответила.
Торопливо говорила. — Кто у вас самый главный?
Кто за всех?»
«Я — главный».
«Если прикажешь?
То меня отпустят?»
«Нет.
Не отпустят.
У нас все вместе решают».
ГЛАВНЫЙ, НО НЕ РЕШАЕТ.
«Вместе!
Вместе! — Я передразнила. — Жених на насесте.
Какой же ты Распорядитель?
Если никто тебя не слушает.
Выводи меня немедленно».
«Не выведу! — Распорядитель отвечал лениво.
Потянулся грациозно.
Погладил меня по груди. — Зачем зря танцевать?
Ты же – Избранная Красавица!»
«Тогда, — я ударила его по руке. — Какого морского дьявола меня здесь держат?
И какого — того же дьявола — ты меня лапаешь?
Не твое!
Не лапай!» — Я снова кричала.
«Ты здесь для красоты.
Чтобы мы видели, что и наверху красавицы бывают».
«Но вы же говорите, что наверху только уроды?
Я поймала тебя на вранье.
Совсем заврался».
«На поверхности — уроды, — Распорядитель кивнул. — Ты — Избранная Красавица».
ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ОПРАВДАТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕГДА НЕПРАВ.
«Снова по кругу, — я устала.
Всплеснула руками. — Много у вас бывали красивых уродов?
С поверхности?»
«Много, — Распорядитель потянулся ко мне губами.
Получил и по губам.
Не смутился.
Все же он свое поражение принимал по-мужски.
Стойко принимал.
Или уверен, что – рано или поздно — я ему достанусь.
Он запустил руку под шкуру.
Пошарил там.
Вытащил небольшой золотой предмет.
Вещь из верхнего мира.
Из мира, куда я так отчаянно стремилась вернуться».
«Это…
Это золотая челюсть! — Меня прошиб пот. — К вас спускался кто-то благородный?
Очень благородный?