Охотники остановились на поляне.
Воздух наполнился криками.
Обсуждали дикого кабана.
«Подранок, — граф Ксандор подкручивал усы. — Далеко не уйдет.
К вечеру достанем».
«Конечно, конечно! — Льстивый хор голосов крестьян. — Еще раньше возьмем.
Кабана.
Этого!»
«А ведь крестьяне кажутся умнее герцогов и баронов, — я подумала. — Жаль только, что от постоянных пиров крестьяне сопьются.
Полезут под нож.
После вина скажут что-нибудь непочтительное господам.
Или сделают.
Неосторожно…
Вернусь в Королевство.
Подам прошение Королю.
Может быть, Король поможет.
Поможет крестьянам выживать.
БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ ВЫЛОЖЕНА ДОРОГА К ДОМУ.
Хотя…
Нет.
Помочь крестьянам нельзя.
Как и подземным.
Даже, если вытащить подземных…
И расселить по королевствам.
Да нет у них никакой мысли.
Нет желания двигаться дальше.
Как и у крестьян. — Я посмотрела на джунгли.
Из которых вышла.
С тоской посмотрела. — В джунглевом лесу — мошка съест.
А на пирах — сама себя съем.
Пусть подземные живут, как жили.
И крестьяне.
Они обречены.
Рождаются.
Умирают.
Не надо их трогать.
Даже, если их жизнь кажется нелепой.
Я рвусь помогать.
А меня спрашивали?
Меня просили помочь?
Нет.
Меня не спрашивали.
Меня не просили помочь.
Вообще, кто я?
Меня принимают, потому что я — красивая.
Это раз.
Потому что я — с деньгами.
Это два.
Не будет денег, я превращусь в поселянку.
Крестьянка, которая услаждает пьяных королевских охотников.
А, если и красота пропадет, то никто меня не будет замечать.
Так и умру от голода.
КРАСОТА БЕЗ ДЕНЕГ НИЧЕГО НЕ СТОИТ, А, ЕСЛИ НЕТ КРАСОТЫ И ДЕНЕГ, ТО САМ НИЧЕГО НЕ СТОИШЬ.
Пусть спиваются, — я подумала с озлоблением. — Пьют и подыхают.
А все же их жалко…»
Охотники ломанулись в заросли.
Нууууу.
Как ломанулись.
Пыхтели.тащились еле-еле.
Дорогу господам пробивали поселяне.
Шли медленно.
Я двигалась за ними.
Пряталась за деревья.
Барон Шнобель остановился.
Его вырвало.
Подбежал парень.
Заботливо вытер лицо барона платком.
Идем дальше.
«Может быть, крестьяне заметили меня, — я подумала. — Но вида не подают.
Потому что я не вписываюсь в общую картинку гулянки.
А, если не нужна, то и замечать меня не обязательно».
Я улыбнулась.
Улыбалась своим мыслям.
Чувствовала, что улыбка растерянная.
Жалкая усмешка, а не улыбка.
«Клио!
Ты выдержишь! — Я себя подбодрила. — Приеду домой.
Отдохну.
Вернусь в свое прежнее состояние.
Я — деловая!
Я — смелая!
Я — красивая!
Я — умница! — Настроение повышала себе. — Теперь же…
Пора определиться.
Не буду же я за ними таскаться весь день».
Я сделала три шага вперед.
Хотела выйти из тени.
Но на что-то наткнулась.
Остановилась.
«Покосившаяся палка.
Стрелка указывает.
Надпись на старой доске — «Золотой Город — один день пути».
«Золотой Город? — Я пробормотала. — Значит, он существует?
Но…
Слишком указатель скромный.