Начала запугивать.
Запугивать я умею… — Иначе тебя вздернут.
Повесят без раздумий».
«За что повесят?»
«За шею.
За шею повесят.
Ты можешь говорить, что хочешь.
Но тебе не поверят.
Подумают, что ты господ в болото завела…»
«Йа?
Зачем?» — Девушка вздрогнула.
По ее голосу я поняла…
Девушка уже об этом думала.
Что ее обвинят.
Надо же кого-то обвинить.
КОГДА НЕТ ВИНОВАТЫХ, ВЫБИРАЮТ КОЗЛА ОТПУЩЕНИЯ.
«Будешь меня слушать», — я обдумывала.
Как бы самой выпутаться.
Ведь и меня могут обвинить.
Завела Королевскую Охоту в болото.
Конечно, у меня были оправдания.
Но…
Королевский суд — короткий.
Быстрый королевский суд.
ПОТОМУ КОРОЛЕВСКИЙ СУД КОРОТКИЙ, ЧТОБЫ НЕ ДАТЬ ВРЕМЯ ЖЕРТВЕ ОПРАВДАТЬСЯ.
«Я обязана тебя слушать», — поселянка ответила.
Слишком покорно.
Я с подозрением на нее посмотрела:
«Когда придем в деревню?»
«Долго идти!»
«К ночи?»
«К — вечеру!»
«Лучше — к ночи, — я размышляла. — Не торопись».
«Слушаюсь».
«Мы…
Мы пройдем по домам, где жили…
Те, которые утонули.
Я имею в виду господ.
Заберем их…
Монеты соберем.
Ведь никто не знает…
Может быть, маркизы и графы с собой забрали.
Все свои деньги».
«Да!» — Поселянка смотрела на меня.
Уже с интересом.
«Нам же не помешают их монеты? — Я смотрела испытующе.
Поселянка кивнула.
Согласно кивнула.
Я приободрилась. — Утром ты поведешь своих на болото.
Надо и этого паренька похоронить.
Может быть, и вытащат чей-нибудь труп из болота.
Тогда поверят.
Поверят, что Королевская Охотна утонула.
Мы же — хрупкие девушки.
Мы не смогли бы утопить здоровенных мужчин».
«Я — нет», — поселянка икнула.
«А я? — Я вытянула вперед руки. — Посмотри на мои ручки.
Тоненькие ручки.
А один барон Шнобель, сколько весит!
Весил…»
«Да!»
«Дакаешь и дакаешь, — я махнула рукой. — Не пойму тебя».
«Сколько?
Сколько монет ты мне оставишь, госпожа?»
«Тебе? — Я задумалась.
Делить поровну монеты?
Монеты, которые найдем у господ?
ПОРОВНУ ДЕЛИТЬ НЕЛЬЗЯ — НЕ ПОВЕРИТ.
Поровну — значит, ты сдалась. — Сколько бы ты хотела?»
«Десятую часть!» — Девушка проблеяла.
По ее блеянью я поняла:
«Она боится, что я ее обделю.
Десятая часть для нее много…»
«Я дам тебе…
Дам…
Треть!»
«Треть?» — Поселянка распахнула ротик.
Из глаз ее полетели искры.
«Треть.
Но с условием.
Ты – будешь умницей!»
«Госпожа! — Девушка ликовала. — Да я…
Я за тебя!
В лепешку расшибусь!
Ты…
Ты для меня…»
«Добрая я.
Ты…
Того…
Не показывай свою рану.
Рану на груди.
Рану от кинжала барона Шнобель…
А, если кто заметит…
Скажи, что я тебя ударила кинжалом.
Когда мы играли…»
«Да, — поселянка кивнула. — Но, почему?»
«Потому что, — я постучала пальчиками по ее лбу. — Могут подумать, что ты мстила барону Шнобель».
«Я?