ВОЩИК. Так значит, по-твоему, музыка в роке - это как бы?..
МАМАЙ. Нет, я не против музыки. Хорошо, если музыка есть, через музыку легче установить эмоциональный контакт, но решающего значения она не имеет. Тут мы вплотную подходим к сакраментальному вопросу: а рок - это искусство или нет? Рок может быть искусством - как the Beatles, хотя Битлы даже самые возвышенные свои вещи умудрялись делать как офигенные раздолбаи, то есть натуральные рок-люди. Но примерять критерии традиционного искусства тут нельзя. Потому что, например, группа может исполнять очень хорошие, с точки зрения поэзии, стихи под очень приличные, с точки зрения музыки, композиции, и все равно быть плохой рок-группой. Таких ведь полно - Автограф, Диалог... их полно. А какой-нибудь Чак Берри или Сережа Рыженко может петь примитивные стишки под простенькое бацанье и быть отличным рокером.
СИНЬОР ДУРЕМАР. А как же быть тогда с группами типа Yes, Emerson Lake Palmer? Если это не рок, тогда что же это?
ВОЩИК (расплываясь в улыбке). Это военный синус.
СИНЬОР ДУРЕМАР. Что сие значит?
ВОЩИК. Анекдот про военную кафедру. Полковник начал синус выводить, и он у него получился больше единицы. Ну, студенты и говорят ему, значит: "Синус больше единицы не бывает". А он в ответ: "Это военный синус". Все: "А-ха-ха!"...
МАМАЙ. Понимаешь, если взять за основу рока музыку, то нам придется причислить к нему все ВИА и всех случайных людей, следуя моде ухватившихся за гитары. Ведь музыкальный язык рока давно уже стал языком всей поп-музыки нашего времени. Делать современную музыку - этого мало, чтобы быть рокером. Когда я слушаю "музыкантов", я не вижу в этом ничего, кроме того, что это хорошая музыка. Что у них общего с роком - набор инструментов?
ВОЩИК. Но как же тогда отличить рок от остальной современной музыки? В чем разница?
МАМАЙ. Опять же мы упираемся в понятие свободы. Потому что рок - это если и искусство, то не с музыкальной и не с поэтической точки зрения. И когда рокеры начинают пытаться делать "серьезную" музыку или петь стихи больших поэтов, то они перестают быть рок-людьми. Потому что исчезает сам дух свободы, анархии, дух небрежности. Суть рока, повторяю, - в свободе. В том числе и в свободе от традиционных рамок любого искусства. Как раз поэтому истинные рок-люди - это талантливые ребята, но они никогда не станут серьезными поэтами, с точки зрения традиционной поэзии, или серьезными музыкантами, с точки зрения традиционной музыки. А почему? А потому, что они - раздолбаи. И именно в этом кайф рока! В том, что это такое раздолбайское искусство.
ВОЩИК. Хорошо. А вот насчет рок-поэзии...
МАМАЙ. Опять же, критерии "чистой" поэзии здесь неприменимы. Леннона, например, сложно назвать серьезным поэтом, но нам он все равно ближе, чем Т.С.Элиот. Стихи могут быть о чем угодно. Их может даже вообще не быть, можно петь просто абракадабру типа "bop-a-loom-op" под три аккорда.
СИНЬОР ДУРЕМАР. Мне неоднократно доводилось слышать мнение, что рок это искусство высшего порядка, искусство, ставшее социальным явлением...
МАМАЙ. Понимаешь, рок - это просто способ выражения идеи. А вся шелуха, которая наверчена вокруг него, масса прихлебателей, для которых это стало такой кормушкой, вся эта дурацкая металлическая братия... - все это очень и очень для меня печально. Еще печальнее то, что даже самые умные рок-люди не могут иногда устоять против соблазнов. И когда такой мэн, как Б.Борисов, начинает иметь дело со всякими высокими лабухами, работать солидный музон, я ему просто сочувствую, так как он идет на поводу у беса, чтобы достичь звездного статуса. А мне кажется, что все это зря!
СИНЬОР ДУРЕМАР. Итак, значит, в конце концов, мы договорились до того, что зря мы, значит, восхищаемся мастерством разных могучих рок-гитаристов? Зачем же тогда они нужны вообще?
МАМАЙ. А затем, что должно же быть какое-то угощение! Как пиво, как вино. Нет, ну если пригласить, там, настоящего кулинара высшего класса, Ляпина в кухонном деле, это понравится гостям, естественно, больше, чем голое пиво, но ведь суть-то того, зачем они все, гости, собрались вместе, должна быть вовсе не в том, чтобы вкусно накушаться!
РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ СОН МАМАЯ О ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ КВАДРАТНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
В углу зала - ударная установка. Летают палочки, скрежещет цепь, намотанная на тарелку, кряхтят барабаны. Гуд выбивает дробь, Гуд считает такты, ухает басовый барабан...
"Хай-хэт! Хай-хэт!" - шепчет Гуд.
Рядом - Миха. Он оглушен дерьмовыми колонками, но корчит имедж. Миха лепит аккорды на гитаре и заполняет пустоты, вместо инструментального соло, устрашающим ревом.
Основной - Сережка Басс. Он гремит на бас-гитаре и поет.
В зале прыгает толпа. Здесь почти все знакомые. Мучается, словно силясь вытянуть что-то из штанов, Копытов, чувак с лицом до того угристым, что тот же Сережка Басс говаривал, что Копытыч, очевидно, жертва какой-то очень ядерной боеголовки. Цикла мило покачивает головой и прищелкивает языком. Напротив нее - Жор. Он стелется над полом, растопыря пальцы, словно языческий жрец, заклинающий духов пассами нервно скрюченных и напряженных рук. Тяжко ворочается, будто продираясь сквозь очередь, здоровенный Хачик. Ловко, как заводная куколка, танцует красавчик Раппопорт. Кто курит, кто ест у стойки буфета. Шестеро чувих, обнявшись за плечи, выкаблучивают что душе угодно. Несколько пар, прижавшись друг к другу в страстном желании слиться воедино, топчутся в центре зала. Кто просто слоняется туда-сюда, кто сидит, кто хохочет, щекоча соседа...
Мамай удивился. Впечатление было такое, будто в дверь вдруг выставился огромный кукиш. На самом деле это была человеческая голова, с большим носом и с лицом, как-то этак свернутым набок. Это пришел Жопа.
Мамай и Труба - смотрят на толпу в маленькое окошко над залом (это будка, где стоит кинопроектор).
"Обрати внимание - два чувака под газом", - говорит Мамай.
И верно - шатаются меж танцующими два крепких паренька.
"Юкин и Штукин", - узнает Труба.
А Сережка Басс неслаб. Сережка поет свою коронную вещь:
Где была моя чемодана?
Кто запер туда кота Иоанна?
И откуда этот звон?
БОМ! БОМ! БОМ!
"Ааааааааа!" - страшно кричит Миха, круша об пол дешевую электрогитару "Элгава". Гуд извлекает из своих котлов целую железнодорожную катастрофу.
Жопа, застенчиво притулившись у входа, уважительно косит в сторону музыкантов. Юкин - руки в карманах, блеск металлических фикс - пихает ногой хай-хэт. Тут же следует блиц-пантомима: не прекращая игры, мановением палочки Гуд подзывает негодяя и хлопает его между делом по башке. Один такт пропадает в шевелюре Юкина, но в следующее мгновение... Короткий замах хэк! - и Гуд вверх тормашками врезается в колонку. Все теряются. Басс сдирает гитарный ремень, прыгает вперед... Есть! Юкин в отрубе, общая свалка. Трещат стулья, граненый стакан с остатками томатного сока лопается об стенд с красивой надписью "ИСКУССТВО - В МАССЫ!", оставляя алое, как след от поцелуя, пятно...