Мразь.
Она рассказывает мне что-то про Него. Про то, что лично помогала Ему в Его великих делах. Я тронут, право. Наверное, прослезился бы, если бы слышал хоть что-то. Нет, тренировки позволяют низвести звучание любого голоса до уровня фонового шума и сделать вид, что его нет. Я отвлечён и замкнут на себе, и под распахнутыми веками царит та уютная темнота, что бывает только под тёплым одеялом, когда ты один в комнате.
Темнота, в которой так легко и свободно плакать.
Я жду того же, чего и обычно - уколов, пункций спинного мозга, скользкой пиявки желудочного зонда и холодной мокрой пули зонда анального. Встать к стенке. Не дышать. Дождаться отмашки. Повернуться. Не дышать.
Сойти с холодного пластикового пьедестала, который уже собрал показатели потоотделения стоп, удельный вес и жидкостный коэффициент. Единственная вещь, которая здесь для меня реально полезна.
Я заставил её показать мой вес меньше нормы. А на следующий день приказал ей сигнализировать, что в моём организме нарушается обмен веществ. Всё верно, я отказался есть, пока меня не выпустят из клетки.
Знаете, как серпентарий - где гады гадят и шипят. Оказывается, на мою ценность как “ходячего склада” совершенно не влияют условия содержания. Поэтому первые четыре недели я провёл за стеклом, как в том самом серпентарии, гадя под себя и пуская бессмысленные пузыри.
Сознание формировали разговоры окружающих, мельком подсмотренные картинки и, разумеется то, что не смогли считать современнейшие средства диагностики - тот след, что неизвестное нечто оставило на клетках Его. Я не знаю, что это. Но я благодарен ему, и в тот же день размазал пластиковый брикет фито пасты по стеклу, полувнятно прорычав, что я - не животное.
Мне пришлось повторять в том же духе несколько дней, пока я, наконец, не понял, что готов сожрать первое живое существо, что окажется в пределах досягаемости, а мои тюремщики - того, что кроме пищи насущной, есть и пища духовная.
Это была моя первая победа.
========== Отметка минус сто двадцать. ==========
Доктор сегодня меня социализировала. Она привела меня в комнату с матовыми серыми стенами и высоким потолком, восьмиугольную, у каждой стены которой стояло отдельное кресло. Там уже сидели люди.
Меня зовут... Кстати, а как? Старый анекдот гласит, что до трёх лет нас всех зовут “заткнись”, а после - “отвали”. Я склонен доверять этой неуклюжей потуге на юмор. Ко мне обращались максимально безлично. Таковы были инструкции.
Встать.
Лечь.
Сесть.
Наклониться.
Проглотить зонд.
Положить два пальца на основание языка и выплюнуть зонд вот в эту синюю плошку.
Взять платок и вытереть слёзы с соплями.
Тут искать бесполезно.
Пока узкоглазый азиат с неуместным носом картошкой распинается на тему собственных планов на жизнь и смерть ксеносов, я внимательно разглядываю шушукающихся девушек. Обе некрасивые. Одна рыжая, с гигантским крючковатым носом и скошенным подбородком. Она стреляет глазами в сторону азиата, но отводит взгляд за доли секунды до того, как становится назойливой. Женихается.
Вторая - русая, с длинными стройными ногами и грудью пятого размера. Портит её родимое пятно, захватывающее всю левую щёку, поднимающееся до виска, и там, где пересекается с глазом, яблоко покрывает багровыми прожилками, выделяющимися на общем ярко-алом фоне.
Она поглядывает на меня, и поймав взгляд, что-то шепчет подружке и заливается смехом. А теперь, если ты пойдёшь и застрелишься, ты сделаешь на целого одного счастливого человека больше.
Я отворачиваюсь, добавляя их в списки фильтраций, но смена тональностей шёпота, смеха и возгласов не позволяет заблокировать их полностью.
Когда ты уже, наконец, закончишься, заглохнешь и сдохнешь? Если нужна помощь, я могу указать, в какой стороне дверь и даже проводить напутственным пинком.
Поэтому когда до меня доходит очередь, я вежливо поднимаюсь и говорю, что в моих ближайших планах - сдохнуть во имя Него.
А, мечта. Я хочу выйти отсюда и утопить всех уродов в их собственной крови. Ведь я сею добро. Только человек и только красивый имеет право на жизнь. Остальных я согласен терпеть в резервациях. Месяцев шесть.
========== Отметка минус шестьдесят. ==========
Кат-шесть. Значение этой аббревиатуры такое же идиотское, как и звучание - Knocked-out Alliance Trash. В переводе с буржуйского не нуждается, думаю. Первоначально их было шесть - уволенных по статье “неполное служебное”. Хотя насколько но было неполным... Ну, “Цербер” предлагал по миллиону каждому из отцов-основателей, и это в разгар войны со Жнецами, Гетами, остатками Коллекционеров и всякой швалью с задворок сектора Терминус.