“Катовцы” обсмеяли “скупую собаку” и вернулись к самоокупаемости. Понимаете ли, если ты попал к “семёркам” - это значит, ты уже больше чем просто человек. Тебя могут вышвырнуть за злоупотребления, завернуть по состоянию здоровья или блажи руководства. Без разницы. Ты остаёшься эталоном, впитавшим в кровь, кости и импланты всё лучшее, что только могло придумать человечество по части выживания и разведки.
В кровь, кости и импланты. Наверное, я втройне ценен тем, что был создан по “образу и подобию”, уже подверженному генетической перестройке, и драться, например, мне не надо учиться. Это умеют мои рефлексы в обход сознания. Это умеет моё тело.
Острая боль на сгибе локтя. Доктор обещала познакомить меня с кем-то “крайне интересным”. Наверное, она столь же склонна к чёрному юмору, как и я. Ведь “крайне интересным” оказываюсь я сам - сквозь плывущие радужные круги под полусомкнутыми веками я разглядываю знакомые до последнего миллиметра морщинки, поры на носу, левый глаз, чуть-чуть сильнее прищуренный, бесстрастный и безжалостный взгляд.
В организации этот коктейль называют “рандеву с мечтой”, он включает в себя ряд наркотиков, запрещённых в половине обитаемых миров и несколько кибернетических приспособлений, запрещённых повсеместно. Говоря проще, это дубликат личности, полная психокопия, обладающая всеми стартовыми показателями.
Да, я овощ. В потенциале, но… Буду честен хотя бы с самим собой, быть ходячей банкой с запчастями несколько не то, чего ожидало пробуждающееся сознание. Его сознание. Как я сейчас понимаю, для того, чтобы во мне сформировалось нечто взрослое, мне необходимо было как минимум пару десятков лет быть Им. Время, которого у меня нет. Поэтому отрава, растекающаяся по жилам несёт в себе концентрированный опыт и знания. Что гораздо хуже, она несёт в себе доктрину, отрицающую то, ради чего я существую.
То, что это подаётся в виде диалога, перетекающего в драку, удручающей картины не улучшает нисколько. Однако, драка помогает взбодриться и глаза в спальной капсуле открывает уже кто-то другой, не тот, кого бесформенным мешком, пускающим слюни, забросили сюда шесть часов назад. Прозрачный плексититан с шипением разгерметизировал отсек и откинулся в сторону, выпуская наружу убийцу с помрачённым сознанием, ведомого единственно рефлексами
Охрана не успела среагировать. В принципе, всё восточное крыло не успело среагировать - оружием становились самые безобидные предметы, начиная от столового подноса, заканчивая лампами дневного освещения.
Я хотел бы сказать, что отстранённо наблюдал за происходящим. Чёрта с два. Последняя фраза в диалоге стала чем-то сродни удару тупым тяжёлым предметом по затылку. Технологии, способные продлить существование клонов, дата-центр Спектров, Цитадель.
Легализоваться, сменить внешность, жить? Почему мне претит эта мысль? Почему мне ближе мысль о том, что Оно сейчас под стражей, на Земле, уязвимое любой хорошо спланированной атаке?
Боль разлепляет безупречной формы губы и доносит до меня грудным женским голосом - потому, что я НЕ ХУЖЕ. Прекрасные чёрные волосы натянутыми струнами звучат под собравшим их в горсть кулаком.
Меня отрезвляет запах нашатыря, который доктор умудрилась открыть буквально за доли секунды перед контактом костяшки большого пальца с голубой жилкой, бьющейся на виске.
Меня отрезвляет ледяной тон, забивающий сваи куда-то в основание черепа:
- Шепарда убивать нельзя. Он должен вернуть статус Спектра, чтобы получить доступ в хранилища.
Я ухмыляюсь, кивая. Да, Он должен вернуть нам статус Спектра. А до той поры лучше запастись силами. Такими, как бывшая элита войск Альянса.
========== Отметка минус тридцать ==========
Всё оказалось ещё проще, чем я ожидал. Героя, несправедливо оболганного, восстанавливают в статусе, прилюдно лижут ему задницу и просят тряхнуть стариной ещё разок. Герой машет хвостом, вываливает язык до пупа и трясет. Стариной.
Противно.
Сегодня, полоская зубы после чистки, я выплюнул кусок левого верхнего клыка. Я начинаю разрушаться. Доктор сказала, это из-за вымывания кальция из организма, на борту мне кололи какую-то мерзость, связывающую лёгкие металлы и не дающую им выходить из организма естественным путём.
После побега всё иначе - ты дышишь свободой, упиваешься ей, делаешь всё, что тебе хочется. И выплёвываешь собственные зубы после чистки. Полгода назад мне было страшно закрывать глаза под азотным наркозом, и недосчитаться чего-то очень важного после пробуждения. Я ещё раз бегло прозваниваю тело - я целый, я неизменившийся.