Они позавтракали бутербродами с кефиром и поехали в Рязань, которая оказалась пыльным провинциальным, но милым городком. Аля так давно не была нигде, кроме Москвы и заграницы, что Рязань показалась ей экзотикой почище Швейцарских Альп.
Кремль был белым и располагался на холмах. Внутри реставрировали собор, монументальное кирпичное строение с византийскими колоннами и тремя синими куполами. Аля и Леша осторожно просочились через огромные двустворчатые двери. В соборе царило гулкое запустение и противно жужжала электропила. Стены были доверху покрыты облупившейся росписью, но больше всего их поразили массивные колонны, которые нельзя было обхватить и впятером. Наверное, храм служил последним убежищем горожанам во время татарских или половецких набегов.
А еще оказалось, что в Кремле живут — прямо на территории комплекса стояли барачного вида строения, и люди у подъездов лузгали семечки. Мальчик в трусах и в майке набирал воду из колонки в бидончик, и Аля, не удержавшись, стала фотографировать его за этим экстремальным занятием.
Потом они прошлись по набережной мимо обнимающихся парочек и гогочущих компаний, полюбовались на половинку Есенина — памятник изображал поэта по пояс, с распростертыми руками и словно вырастающим из земли, наподобие разлапистой ели. Поели в ресторане какой-то дорогой гадости и вернулись в свою избушку уже затемно. Аля ужасно устала и спала без страхов и видений.
Зато с утра она проснулась ни свет ни заря, тихонько выползла из-под одеяла, чтобы не разбудить Лешку, оделась и вышла на крыльцо. Вопреки утверждениям Антонова, на веранде было солнце. Оно щедро заливало полянку и лес, а деревянная беседка в его косых утренних лучах казалась янтарной и такой уютной, что Але захотелось там посидеть. Подойдя поближе, она заметила на полу какую-то тряпку вроде одеяла. Лешка опять повесил здесь полотенце, а оно свалилось с перил?
Но это действительно было одеяло, из тех, что лежали про запас у них в шкафу в спальне. А в одеяле, закутавшись до носа, спало существо с нахмуренным лицом подростка и ярко-рыжими волосами. Вроде бы это была девушка.
Аля не вскрикнула, но существо все же проснулось. Рывком село, щуря на солнце сердитые зеленые глаза. А потом разглядело Алю и неуловимым движением выпростало из складок одеяла кулак с зажатым в нем коротким лезвием.
Аля не успела испугаться. Скорее, она удивилась такому кинематографическому повороту. По ее представлениям, девушка должна была взметнуться в прыжке, на ходу превращаясь в лису, и исчезнуть в чаще. Но этого не случилось, и Аля продолжала стоять столбом на пороге беседки и с растерянным любопытством разглядывать неведомое рыжее создание.
— Порву, — сипло сказало создание и действительно прыгнуло. Но не обернулось лисой, а лишь вскочило на ноги. — Порву, уйди с дороги.
Аля как зачарованная смотрела на нож и не двигалась. Иногда в критические моменты она впадала в такой ступор. Она только слабо помахала рукой, что означало то ли приветствие, то ли протест.
Лисица в человеческом облике отхаркнула, сплюнула на одеяло и шагнула вперед. Аля запоздало ахнула. Блеснуло в утреннем солнце лезвие ножа. Какая-то сила подняла Алю в воздух и отшвырнула в сторону. Она не удержалась на ногах и упала, а когда приподнялась, Лешка уже держал рыжего оборотня за вывернутые локти. Оборотень вырывался и извергал из себя невозможные ругательства.
— Ну, тише, тише, — приговаривал Леша.
Но прошло еще около получаса, прежде чем странное создание с огненной гривой поверило, что его тут не собираются бить, сажать на цепь и вообще обижать. Оно даже сообщило, как его зовут. Света, вот как звали эту лисичку. Света, как обычного человека.
— Ну, вот и славно, Света, — сказал Леша таким голосом, каким с Алей разговаривала Ребекка в австралийской клинике. — Пойдем, мы тебя завтраком угостим.
Пока Аля готовила омлет, рыжий оборотень отмывал в ванной лесную грязь. С мокрыми волосами и тонкой шеей, закутанная в большой для нее Алин халат, Света казалась совсем ребенком и на Лешин вопрос, сколько ей лет, не обиделась, а ответила:
— Скоро восемнадцать.
На вид ей было по крайней мере на четыре года меньше.
— И давно живешь в лесу? — продолжал допытываться Антонов.
— Сколько в бегах, — шмыгнув носом, непонятно сказала лисичка.
— А откуда убежала?
Света демонстративно пододвинула к себе тарелку с омлетом:
— Пожрать-то дайте спокойно. Потом сама все расскажу.
Завтрак она смела в одну минуту и потребовала еще.