— Вообще-то на мне халат.
— Сейчас — да!
— И это моя квартира. В чем хочу, в том расхаживаю.
— Ой… — презрительно кривится соседка. — Вот только не надо мне ля-ля… Зря стараетесь! Вы вообще не в моем вкусе. «Ничо смотрюсь?» — с ядовитым присвистом передразнивает она меня.
— Идите к черту, девушка, — миролюбиво предлагаю я. — И «клопиков» своих, если можно, прихватите…
— Моих?!
— Ну не моих же…
— Именно что ваших! — взрывается она. — Вы — эксгибиционист! Вы их сами по стенам рассаживаете!
Моргаю, шалею, потом начинаю хихикать самым неприличным образом — и никак не могу остановиться.
— На порносайт выложу… — злобно шипит соседка. Отступает на шаг и хлопает моей дверью, словно своею собственной. От сотрясения на голову мне с потолка падает «клопик»-переросток. Со стуком рикошетирует на пол, белый, как таблетка, шустро переворачивается и суетливо ползет к стенке, до которой, между прочим, полметра. Подсадить, что ли? Нет, не стоит. Сам доберется. И так вон уже меня из-за него в эксгибиционисты определили!
На порносайт выложит! Туда еще поди пробейся — на порносайт… Не думаю, чтобы кого-то привлекла такая скукотища, как утренняя гимнастика. Хотя бы и нагишом.
Я поворачиваюсь и в задумчивости иду в кухню готовить яичницу из двух яиц.
Та-ак… А куда же это, хотелось бы знать, запропала моя любименькая чугунная сковородочка? На конфорке нет, в холодильнике тоже. Да и что ей там делать, в холодильнике? Наверняка стоит где-нибудь на виду, ухмыляется втихаря… И свалить, главное, не на кого — живу один: ни кошки, ни жены.
Для того чтобы предмет исчез, мне, как правило, достаточно его переложить или хотя бы передвинуть. Может, машинально засунул в сушилку для посуды? Тоже нет. Странно…
Податься некуда — врубаю компьютер, вызываю на плоский обширный экран общий план моей кухоньки, командую обновить картинку… Эк сколько вас, оказывается, за ночь понаползло — весь монитор в красных метках, как из пульверизатора брызнули! А которые тут со вчерашнего дня шпионят? Ага… Стало быть, ты, ты и ты… Остальные либо новички, либо выбрали невыгодную для наблюдения позицию.
Ужинал я вчера поздно, часов этак в одиннадцать… Копирую коды нужных «клопиков», ввожу дату, время, прокручиваю отснятый материал… Стоп! Теперь помедленней. Ну конечно! Поставил вымытую сковородку на подоконник и накрыл тарелкой — попробуй угляди ее теперь без современных технических средств…
Если хотите, облейте меня презрением, но нынешнюю власть я уважаю. По-настоящему мудрый правитель никогда не станет делать того, что могут с успехом проделать сами подданные. Взять, скажем, Оруэлла с его Министерством правды (или какое там у него министерство слежкой занималось?). Мало того, что пришлось каждое помещение оснастить за казенный счет телевизором с видеокамерой — к этой механике же еще и штат наблюдателей нужен, и каждому наблюдателю, будь любезен, содержание обеспечь! Так, пожалуй, и по миру пойдешь… То ли дело теперь! До сих пор не пойму, расценивать ли случившееся как свидетельство великого ума наших государственных мужей или же, напротив, полного отсутствия такового. Всего-то навсего позволили ввозить «клопиков» беспошлинно, благо Китай и Америка у себя их запретили. А русского человека хлебом не корми — дай подглядеть, чем сосед занимается. В итоге ни копейки из бюджета не потрачено, а вся страна — под колпаком у всей страны.
Ох, какой, помню, поднялся визг в парламенте, когда до самих наконец дошло, что они натворили! Однако поздно было визжать — уж больно крутые бабки закрутились. Всем пришлось приспосабливаться: от домохозяйки до министра…
Сам я ни разу эту электронную мелюзгу никому не подпускал, и не потому, что сильно порядочный, — скорее, из экономии: зачем тратиться, когда можно и к чужим объективчикам прицепиться? Вот и цепляюсь. Тем, кстати, и живу…
Размышления мои вновь прерывает дверной звонок. Отправляю вымытую тарелку на проволочный стеллажик сушиться, иду к двери. На сей раз Мирон с третьего этажа. Седоватый клинышек бородки, торчащий почему-то не вниз, а вперед, оскаленные кривые зубы, горестный вопрошающий взгляд сквозь большие старорежимные очки. В руке — непрозрачный пластиковый пакет с цилиндрическим содержимым. Не рановато ли?
— Трудишься или?.. — осведомляется он.
— Или. Проходи.
Мы проходим в кухню. Вернее прохожу один я — Мирон обмер в дверном проеме.