— Да что ж ты опять делаешь! — болезненно охает он. — Где веник?
— Под турником. В углу.
Пакет бережно ставится на порожек кухни, а мой закадычный друг исчезает в коридорчике. Вернувшись во всеоружии, принимается обметать стены и потолок. Дробно сыплются белесые «клопики», особенно хорошо различимые на темном ламинате. Всех их Мирон беспощадно сметает в любезно предложенный мною совок и топит в унитазе, не поленившись спустить воду три раза подряд.
— Ну вот, — удовлетворенно объявляет он, хищно оглядывая кухоньку, не затаился ли где еще один механический свидетель. — Теперь Большой Брат тебя не видит.
— Он меня и раньше в упор не видел, — хмыкаю я, включая электрочайник. — Кому я на фиг нужен?
Мирон смотрит на меня с жалостливой гримаской.
— Наивный, ой наивный… — сетует он. — Видит он тебя, видит! Причем за твой же счет…
— Ага, жди! — ухмыляюсь я. — За чей угодно, только не за мой. Ни разу эту дрянь не покупал…
— Вот именно! — Мирон таинственно округляет глаза. — Значит, подозрительная ты личность, если не покупал ни разу. За такими-то вот и следят… Ты пойми, — переходит он на жутковатый шепот, — там… — Оглядевшись, воздевает палец к обезвреженному потолку. — Там наверняка списки уже составляются. Черные…
Воды в чайнике мало, вскоре он издает громкий щелчок. Мирон вздрагивает, ощерившись при этом еще сильнее.
Смешной он человек. Родился в двадцатом веке — в нем и застрял. Иногда я спорю с Мироном, но этак, знаете, деликатно, без нажима, чтобы, боже упаси, ненароком не переубедить. Допусти он на миг, будто никакие спецслужбы его не пасут, смысл жизни окажется утрачен, а самооценка упадет ниже государственного уровня. Нет, пусть уж и дальше воображает себя значимой фигурой.
— Черные, говоришь? — Я разливаю чай, открываю сахарницу, втыкаю в нее ложечку. — Слушай, а по какому принципу они составляются? Кто вообще в эти списки попадает? Тебе с лимоном?
— В том-то и штука, что неизвестно! Все засекречено!.. Ты же знаешь, я с лимоном не пью, — добавляет он, запоздало понизив голос.
— Да ладно тебе… Как ты теперь что засекретишь?
В принципе я неплохо осведомлен, как и что можно засекретить в наши дни, но хочется соседушку поддразнить.
Мирон подсаживается к столу и, загадочно на меня глядя, размешивает ложечкой пустой чай.
— Сейчас покажу, — несколько даже угрожающе обещает он. — Взгляни-ка в пакете…
Я встаю, беру с порожка непрозрачный пластиковый пакет и достаю из него отнюдь не бутылку, как поначалу ожидалось, а серый цилиндр с сенсорной панелькой управления в торце. На невскрытой фабричной упаковке логотип фирмы «Цимицифуга». Постановщик помех. Он же «клопогон», он же «клоподав». Имеются у него и другие прозвища, но все они малоприличны.
— Вот так-то! — ликует Мирон. — Думают, они одни крутые! На Кремль выходил хоть раз? Или хотя бы на мэрию нашу? Глушат как хотят… А мы с тобой чем хуже?
— Тебе что, денег девать некуда?
— Левый, китайский, — с конспиративной оглядкой поясняет Мирон. — В два раза дешевле, только без гарантии. По знакомству предложили.
— А зачем тогда потолок обметал? Включил бы — и все дела. Проверил бы заодно…
— Да не решил еще, — в тоске признается Мирон. — Брать, не брать?..
— Не брать, — решительно говорю я.
Мирон поправляет старомодные свои очки и смотрит на меня с недоверием.
— Почему?
— А ты сам прикинь. Вот врубишь ты помехи. Ага, подумают! Значит, есть ему что скрывать…
Мирон цепенеет. Собственно, произнося слово «подумают», я имел в виду снедаемых любопытством обывателей, но он-то, параноик, наверняка решил, будто речь идет о высших сферах и тайных канцеляриях, которые так и норовят внести его, Мирона, в черные списки.
— Тут же запросят номер устройства, — со скукой продолжаю я. — А нету номера! Значит, пользуешься нелицензионным оборудованием, из-под полы купленным… А кто таким оборудованием пользуется? Один криминалитет! В бизнесе-то и в политике все зарегистрировано…
Дрогнувшей рукой Мирон снова принимается размешивать чай, хотя сахару в него он так и не положил.
— Ну и главное. Помехи-то не только на «клопиков» действуют. Вся твоя бытовая электроника тут же заглючит: сотик, компьютер, стиральная машина. Легонько так, но заглючит. Да еще, не дай бог, у соседей та же хрень начнется. Хорошо, если морду бить придут, а ну как сразу настучат? Оно тебе надо?
Мирон убит. Не допивши чаю, горестно благодарит за угощение, кладет устройство в пакет и уходит в глубокой задумчивости.