Главарь пиратов красовался, как тупой герой второсортного телешоу. Это выглядело наивно и смешно.
— Но-но, я не посмотрю, что ты знаменитость, — напрягся амбал. — Будешь выпендриваться, выбросим в открытый космос. Знаешь, что там с тобой произойдёт? Так вот. Твой хозяин, Питер Стерлинг, требует, чтобы ты провёл передачу в прямом эфире с борта корабля. Ну, раз уж ты опоздал на съёмки, — он ухмыльнулся. — Мы тебе предоставим такую возможность. Но, если ты хоть слово пикнешь о том, что здесь увидел: сразу пристрелим. Понял, «голубоглазый Ларри»?
— А если откажусь? — спросил Таккер.
— Не советую, — хмыкнул главарь. — Да и чего тебе стоит? Повеселишь публику. И нас заодно. Клоун гребанный. Сумеешь. Пошёл, — он сделал жест своим подручным.
Охранники привели его в кают-компанию, где на диванах, стульях сидели пассажиры, члены команды. Перекошенные ужасом серые лица, дрожащие губы. Ларри поискал глазами Нэнси и вздохнул облегчённо, обнаружив её у самого иллюминатора.
Постояв в центре, Ларри собрал все силы в кулак и приказал уверенным тоном:
— Камеру сюда перенесите, меня не будет видно. Хорошо. Ну ладно, тогда начнём.
Он обвёл глазами публику, пытаясь собраться с мыслями. Вспомнить свои самые лучшие шутки. Он — профессионал, он сможет работать без репетиции, без сценария. Должен суметь.
Широко улыбнувшись фирменной улыбкой, шагнул в круг света и громко воскликнул:
— За что я люблю свою профессию? За непредсказуемость. Сегодня, друзья мои, я совершенно неожиданно впервые в своей жизни опоздал на съёмки. Нет, со мной такого никогда не бывало. Никогда, — покачал он головой. — Но может это к лучшему. Мне не придётся выслушивать идиотские указания моего тупоголового продюсера. Простите. Я сказал «тупоголового»? — он сделал вид, что смутился. — Извините, я проговорился, ну что поделаешь, — развёл руками.
Через мгновение напряжение отступило. Словно из ледяного, промозглого тумана вырвался в ясный жаркий день, осыпанный мириадами частиц расплавленного золота, льющегося с небес. Прошло пять, десять минут и публика, напуганная, дрожащая от страха, превратилась в обычный зал. Легко и непринуждённо Ларри импровизировал, вызывая взрывы смеха.
Когда Ларри, пребывая в эйфории, бросил взгляд на часы, с удивлением заметил, что уже прошёл час. И подумал, что с лёгкостью может провести суточный телемарафон, не останавливаясь на минуту. Сердце стучало в бешеном ритме: он не замечал этого. Ни нарастающей боли, ни усталости. Купался в успехе, как в морских волнах.
— С вами был Ларри Таккер. Встретимся через неделю, — Ларри послал воздушный поцелуй, услышав гром аплодисментов. И только в этот миг осознал, как насквозь мокрые от пота рубашка и брюки облепили тело. Ощущал себя болонкой, упавшей в фонтан жарким июльским днём. На дрожащих, подкашивавшихся ногах доплёлся до дивана и плюхнулся без сил.
Услышав шаги, он приоткрыл глаза: сквозь мокрые ресницы проступила широкоплечая фигура Робинсона.
— Так-так. Значит, «У Хьюстона проблемы. У Хьюстона проблемы», — теребя квадратный подбородок, протянул штурман задумчиво. — Стоп. Разве фраза звучит не так: «Хьюстон, у нас проблемы»?
— А какая разница? — бросил Ларри, пристально изучая выражение лица Робинсона. — Я перефразировал. Игра слов.
— Ты же мог предупредить Центр, — выпалил Робинсон, смутившись на миг от хитрого прищура Ларри. — Я имел в виду: ты мог предупредить, но не сделал этого… Крыса продажная! Ты мог! — приподнял Ларри над диваном, встряхнув, как котёнка.
Таккер попытался высвободиться, но немыслимая усталость сковала тело. Острая боль от удара оглушила, вызвала яркий сноп искр перед глазами.
— Джимми! Не надо! — услышал Ларри женский крик.
— Ты — мразь, тварь, мог нас всех спасти… — взревел Робинсон, с силой отбросив Таккера.
Пролетев пару метров, Ларри ударился спиной о стекло. В один прыжок штурман оказался рядом. Мощный удар в грудь несчастного Таккера заставил затрещать ребра. Перед глазами поплыла грязно-багровая пелена. Обрушился вал нестерпимой боли, пронзивший тело сверху донизу.
— Робинсон, ты спятил! Прекрати!
Отто бросился к нему, схватив за плечи, оттащил. Тяжело дыша, штурман обвёл глазами перепуганных пассажиров.
— Он сам напросился, — буркнул Робинсон, опуская сжатые кулаки.
Рядом казалась Нэнси, волосы растрепались по бледному лицу.
— Ларри, — едва слышно выдохнула она, упав на колени перед распростёртым телом.
Ларри приоткрыл глаза, слабая улыбка тронула губы. Он сжал ей руку, неглубоко, коротко дыша, прошептал через силу: