Она не хотела его брать, так же как отказалась от любой финансовой помощи Нейта. Но я убедила ее, что это было для нее и ребенка моего брата, и именно этого хотел бы Зак.
Это подействовало на нее.
Она рассказала всем о ребенке, и они были в восторге. Но не так, как я, потому что, несмотря на то, что Зака больше нет, в этом ребенке будет жить небольшая его частичка.
Я продолжала нагружать себя. Пока Нейт ходит на работу, я смотрю за Матео как в доме Нейта, так и Жизель. Когда я нахожусь у Нейта, Рози приводит свою дочь, чтобы поиграть с Матео. Я даже временно превратила пустую спальню Нейта в игровую комнату.
Каждый день я молю о рождении ребенка Жизель и Зака, хотя никогда никому не говорю об этом.
К концу лета, я перестала думать о нас с Нейтом, как о паре. Это больше, чем просто страх перед тем, что уготовила мне судьба. Это отказ Нейта обсуждать наши отношения.
Звонок телефона возвращает меня в действительность.
— Алло?
— Здравствуйте, это Зои Флауэрс?
Смотрю на входящий вызов, но не могу понять, откуда звонят.
— Да, это я.
— Привет. Я Джулиан Сандерс, директор «Вотермарк Хаус». Не уверена, что вы слышали о нас, но мы владеем галереей на Южном побережье и занимаемся налаживанием отношений между художниками и покупателями.
— Ох, думаю, это какая-то ошибка, я не художница.
— Но художником был ваш брат.
Был — значит, ей известно о его смерти.
— Да, был.
— Перейду сразу к делу. Несколько недель назад я наткнулась на эскизы вашего брата в бархолке и повесила их в вестибюле своей галереи. С тех пор у меня было много запросов на них. Я смогла найти вас через Андреса, друга моего сына, и мне было интересно, не думаете ли вы о продаже его коллекции.
Мои руки дрожат вместе с голосом.
— Какие эскизы вы имеете в виду?
— Они мультяшные, но подтекст выражает реализм. Моя клиентура нашла их чрезвычайно привлекательными.
Вот в чем заключалась мечта моего брата — продавать свои работы.
— С удовольствием обсудила бы это с вами. — Стараюсь быть не слишком возбужденной, но мысленно прыгаю от радости.
— Отлично. Завтра в моем офисе?
— Да, в котором часу?
— Для вас будет удобно в десять? Я нахожусь на Оушен-драйв прямо рядом с «Фламинго». Вам будет легко меня найти.
— Увидимся.
— Ох, и если вам не будет сложно составить список его работ, это может очень облегчить установление продажной цены.
— Конечно.
— Тогда, увидимся. — Она вешает трубку.
Боже мой. Продать его коллекцию. Если бы Зак был жив, он был бы в восторге.
Я набираю Нейта. Возможно, он работает допоздна, но я умираю, как хочу поделиться с кем-то. И я не должна рассказывать Жизель, пока не узнаю, что продажа состоится. Меня переключают на его голосовую почту, и я решаю не оставлять ему сообщение — хочу сказать ему об этом лично.
Я удивлю его, если принесу ему обед.
Застреваю на машине в пятичасовой пробке, в процессе обдумывая, что означает этот звонок. Всю свою жизнь, мой брат мечтал стать художником, продавать свои работы, и в конце концов он продавал себя и портреты, чтобы мне легче жилось.
Я не осуждаю его действий.
Когда я поворачиваю за угол, в небе возвышается Юго-восточный финансовый центр. Гараж заполнен машинами, и меня удивляет, что он еще не опустошен, потому что уже почти около шести вечера. Я нахожу альтернативный гараж и иду дальше пешком с сумочкой и китайской едой в руке. Внутри лобби все выглядит так же, как и в прошлый раз. Меня не было здесь с того дня, как я приезжала извиниться.
Возле лифта никого нет и жутко тихо, несмотря на заполненный гараж. Я поднимаюсь на стеклянном лифте с видом на горизонт Майами до сорок пятого этажа, восхищаясь видом, который простирается на мили.
Двери открываются со звоном.
Та же красивая блондинка в наушниках, сидит за глянцевой стойкой регистрации. Когда я приближаюсь, то понимаю, что она мне ни разу не представилась.
— Чем могу вам помочь? — спрашивает она, очевидно, не помня меня.
— Да, я здесь, чтобы увидеть Натаниэля Хэнсона.
— У вас запланирована встреча?
Похоже на дежавю.
— Нет, но не могли бы вы сказать ему, что Зои здесь?
Она смотрит на экран компьютера и нажимает несколько клавиш, а затем изучает меня насмешливо. — Извините, но мистер Хэнсон уже ушел.
Я опираюсь на стол.
— Вы уверены?