Прошло всего три дня, но многое изменилось за это время. Нейт уговорил Жизель переехать из ее дома на пляже в дом своего отца, который находится в Винвуде. Он не хотел, чтобы я беспокоилась о них при эвакуации каждый раз, когда поражал шторм. Кроме того, врачи поменяли прием лекарств, и теперь я буду контролировать свою астму не одним, а двумя ингаляторами. Один я буду использовать каждое утро, чтобы предотвратить атаки, а второй останется наготове, чтобы облегчить атаку, которая может произойти.
Но что больше всего изменилось, так это я сама.
Я чувствую свободу.
Я свободна проживать свою жизнь.
Мне приснился сон о том, как мы с братом раскачивались на .
Может быть, это из-за фотографии, которую Мими держала на каминной полке, где изображены мы с Заком на качелях на детской площадке.
Может быть, из-за того, что это было самым любимым нашим занятием, когда мы были детьми.
Возможно, это потому, что я нуждалась в его указаниях.
Я не знаю.
Но на этот раз сон казался гораздо большим, чем обычным сном — он казался таким реальным.
Лежа в больнице, я много времени думала о судьбе, и если моя судьба заключалась в том, чтобы умереть, значит, я перехитрила ее?
Не думала, что это возможно.
Я открываю один из альбомов моего брата, который попросила Нейта привезти мне, когда он ездил домой за другими вещами прошлым вечером. После того, как мы уедем отсюда сегодня, мне нужно кое-где остановиться.
Я переворачиваю страницу за страницей, пытаясь обнаружить хоть одну пустую.
И останавливаюсь на рисунке родословной.
Это мое родословное дерево.
Каждое поколение имеет жирное и красное обозначение X, находящееся под именем предка, который умер в возрасте двадцати семи лет.
Я задыхаюсь, когда дохожу до конца. В нашем поколении осталось всего два человека, которым уже исполнилось двадцать семь. Их имена: Закари и Зои Флауэрс. На этих местах нет красных X-образных отметин, а рядом с ними стоит вопросительный знак.
Мои глаза останавливаются на надписи, которая гласит: всего лишь один.
Я прищуриваюсь, чтобы рассмотреть, что стерто ниже надписи: «пусть это буду я».
У меня начинает болеть сердце, а слезы текут, когда все пазлы собираются вместе.
Мой сон — вот о чем Зак пытался мне сказать. Семейное наследие занимает всего одно поколение.
Он выяснил это.
Я поднимаю глаза к небесам.
«Я люблю тебя, Зак».
Вытираю слезы.
Я пролила слишком много слез.
Вдыхаю побольше воздуха в легкие.
Все меняется. Тьма внутри меня исчезла.
Конечно, жизнь несправедлива и от нас ничего не зависит, и это был не наш выбор. Я рада, что не догадывалась об этом. Хотелось бы представить, что если бы брат лежал на моем месте прямо сейчас, он бы чувствовал то же самое. И решил бы, что пришло время жить. Рискнул, чтобы жить. И это то, что я собираюсь сделать — проживать каждый свой день, как будто последний.
— Эй, ты проснулась и одета. — Голос Нейта мягкий и нежный, и его улыбка заставляет меня чувствовать себя непобедимой.
Я не перестаю удивляться ему.
Может быть, моя судьба заключалась в том, чтобы обрести Нейта, а не умереть.
Я должна поверить в то, что нас притягивает друг к другу не только сексуальная химия. Быть может, я была пуста, и он должен был наполнить меня, и он был пуст, а я должна была наполнить его. Слегка претенциозно, но лучше выразиться так, чем говорить о том, что он мой сказочный принц, или что я ношу хрустальные туфельки, или, что мы живем в сказке. Правда кроется в нас самих.
Я прыгаю с кровати и бегу к нему, обнимая, целуя его так, как всегда хотела, когда видела его, но всегда сдерживалась из-за страха.
Он хитро ухмыляется.
— За что?
Я прижимаюсь к нему бедром.
— Ни за что, просто так.
— Ты сумасшедшая. И ты знаешь об этом, верно?
Я прикусываю его губу и шлепаю по заднице.
— Следи за собой. Просто потому, что ты была в больнице, не означает, что я не отшлепаю тебя в ответ, когда мы вернемся домой.
— Возможно, это как раз то, чего я хочу. — Отстраняюсь и подмигиваю.
Он качает головой и бормочет:
— Безумно сумасшедшая.
— Говоря о сумасшедшей, где-то между тем, как я потеряла сознание, и когда прибыли парамедики...
Он съеживается.