— Просто послушай, хорошо?
Нейт кивает.
— Где-то между тем, как я потеряла сознание, и когда парамедики привели меня в чувства, у меня было видение о моем брате, и он просил передать тебе, что он был не прав.
Нейт морщится и тянет меня к себе.
— Это совсем не сумасшествие.
Я пытаюсь отстраниться от него, чтобы взглянуть ему в глаза, но он не дает мне.
— Ты не думаешь, что я сумасшедшая?
Он качает головой.
— Знаешь, что это может означать?
— Да, да, я знаю, — шепчет он на ухо, держа меня. — Кажется, я знаю.
Я тоже уверена, что знаю, но это именно то, что не поддается обсуждению.
— Готова ехать домой? — спрашивает он.
— Да, но сначала мне нужно кое-где остановиться.
Он смотрит на меня устало.
— Это не займет много времени, я обещаю.
Больница находится недалеко от Винвуд-стрит, и несмотря на то, что Нейт считает, что мне нужно поехать домой и отдохнуть, я чувствую, что мне просто необходимо кое-что сделать.
Он паркует машину под красочной росписью с изображением человека в галстуке и ковбойской шляпе, с восторженно приподнятыми руками.
— Помнишь, где была стенная роспись, на которой изображены я и Зак?
— Да. — Он вопросительно смотрит.
— Можешь прихватить для нас по чашечке латте и встретиться со мной через двадцать минут?
— Зои.
— Нейт, пожалуйста. Это очень важно для меня.
Я надуваю губки.
Он усмехается и качает головой.
— Ладно, но я буду там менее чем через двадцать минут.
Я жду, когда он откроет для меня дверь.
Как только он это делает, я оставляю поцелуй на его губах, хватаю то, что я просила Нейта привезти из дома, и быстро прохожу металлический знак синего цвета, на котором написано «Винвуд Уоллс».
Повсюду разрисованные стены, и я улыбаюсь каждому рисунку, пока направляюсь к картине, где изображены мы с братом с мороженным в руках.
Я сажусь на землю прямо в джинсах и приступаю к работе, опираясь на пустое место на стене. Когда я заканчиваю, встаю и смотрю на наши образы, рядом друг с другом.
Следующее, что я чувствую, это то, как руки Нейта обнимают меня, и я прижимаюсь к нему плотнее.
— Ты и твой брат раскачиваетесь на качелях. Этот рисунок идеально подходит к его картине.
Я оборачиваюсь, чтобы поцеловать его.
— Я ожидала, что так и будет. Есть еще кое-что.
Я беру тонкую кисть и красным цветом делаю выше надпись:
«Мое любимое воспоминание».
Долгое время смотрю на рисунок и на слова, позволяя катиться по щекам своим слезам.
Горе не всегда нужно подавлять; иногда его необходимо выпустить, чтобы исцелиться.
Как только чувствую себя готовой, я подбираю свои принадлежности и беру Нейта за руку.
— Отвези меня домой.
И на этот раз, когда я говорю слово «дом», я имею в виду именно это.
Мы идем к машине, оба потерянные в собственных мыслях.
Как только мы садимся, и Нейт отъезжает, я поворачиваюсь к нему и говорю:
— Итак, я подумала, может быть, ты сможешь поехать со мной в Нью-Йорк на следующей неделе и помочь мне упаковать вещи.
Он резко поворачивает ко мне свою голову.
— Упаковать вещи?
— Да, я подумала о том, чтобы разместить объявление о продаже дома и подать заявку на докторскую программу в Университете Майами. Конечно, мне нужно будет, где-то остановиться.
Он тянет машину на ближайшую стоянку.
В нем просыпается хищник, когда он наклоняется ко мне.
— Я бы с удовольствием помог тебе справиться с этим, но, видишь ли, та горячая сексуальная штучка, которая проспала со мной в моей постели все лето, вряд ли одобрит это долгосрочное обязательство.
Я наблюдаю за тем, как высоко вздымается его любимая мной мускулистая грудь.
— О, она одобрит. Я гарантирую это.
Он прикасается большим пальцем к моей щеке.
— Ты знаешь, тебе не стоит продавать дом своей бабушки.
— Я знаю. На самом деле я думала, что использую эти деньги, чтобы создать трастовый фонд для ребенка, а остальные — пожертвовать в общественный центр. Кто знает, возможно, этого будет достаточно, чтобы помочь его открытию вновь.
Нейт откидывается на свое место и снова заводит машину. Затем смотрит на меня.
— Знаешь, давай удостоверимся, что денег хватит. Я свяжусь с комитетом общины и посмотрю, что можно сделать.
Здесь столько культуры, столько вложенной души. В окрестностях, где вырос Нейт, в местности, где скоро будут проживать Матео и Жизель.
Я поворачиваюсь к Нейту.
— Можно вопрос?
— Конечно
— Задумывался ли ты над тем, чтобы вернуться сюда?
— В Винвуд?
Я киваю.
— Иногда. Почему интересуешься? Хотела бы здесь жить?
— Не знаю. Это место кажется таким, словно любой может назвать его домом.