Черт возьми, Зак!
Слезы свободно текут по щекам, и я как можно быстрее вытираю их.
— Он любил то, чем занимался, Зои, так же, как любил тебя. Заставляя женщин гордиться самими собой, изображая их внутреннюю и внешнюю красоту, он делал их счастливыми.
Ее голос кажется тихим, но я поражена ее словами, и мысленно уже извиняюсь перед Заком, когда мои глаза концентрируются на Жизель.
— Я виновата в том, что он умер, а не чертово семейное наследие, о котором он меня предупреждал.
— О чем ты говоришь?
— Это я виновата в том, что он ехал на высокой скорости.
Мы уставились друг на друга, но такое ощущение, будто мы находимся в разных комнатах.
— Жизель, Зак всегда превышал скорость.
— Это могло и не быть в ту ночь, если бы не я. Мама позвонила мне на работу и сказала, что Матео болен. Моя машина не заводилась, поэтому я позвонила Заку, и он приехал за мной. Он знал, что я беспокоюсь о Матео, поэтому ехал быстро. Он заставил меня надеть шлем, так как у него не было запасного. Мы никогда не ездили на мотоцикле вместе, из-за того, что Матео был постоянно с нами. Зак ехал в спешке, чтобы доставить меня домой, и когда он наехал на какой-то мусор, на дороге, то потерял контроль над своим мотоциклом.
«Зак» — она зовет его так же, как и я. Комната довольно большая, но постепенно кажется, что становится такой маленькой, словно стены смыкаются вокруг меня.
В спешке, я хватаю ее и грубо притягиваю к себе.
— Не думай так. Он делал то, что хотел, потому что он такой. Ты не виновата в его смерти.
Возможно, в этом виновата только судьба.
Мне нетрудно просить ее не винить себя, потому что я искренне верю, что она не должна. Ты не можешь винить кого-то в чужой смерти. Ты просто не можешь, если только сам не убил — выстрелом пули, ударом ножа или битой по голове.
Ее плач превращается во всхлипывание, и я просто придерживаю ее в своих руках. Время проходит медленно, пока нас объединяет потеря близкого человека.
Когда она отклоняется назад, то смотрит на меня и убирает с моего лица выбившуюся кудряшку.
— Знаешь, ты похожа на него.
Я приглаживаю непослушную прядку волос, которая завилась от дождя.
— Когда мы были маленькими, все думали, что мы близнецы.
— Думаешь, у этого ребенка будут такие же кудряшки?
Свет из окна озаряет ее тело, и мне сложно разглядеть ее сквозь солнечный свет.
Мой взгляд падает на ее плоский живот.
— Ты… беременна?
Она кивает, ее глаза все еще наполнены слезами.
— Вот почему я позвонила сегодня Нейту. Сантьяго сказал мне, что ты остановилась у него, и я хотела попросить его привезти тебя сюда.
— О, боже мой!
Я сжимаю свой медальон, пока неизведанное счастье парит надо мной.
— Он знал об этом?
Она хмурится.
— Нет. Я сама не знала, пока меня не привезли в больницу. Срок еще маленький, и с травмой, которую я перенесла, врачи говорят, что я подвергаюсь риску выкидыша.
Откуда-то в доме слышится топот маленьких ножек.
— Мамочка, я хочу кушать. Мы можем уже пообедать?
До нас доходит шепот:
— Хотя неважно. Нейт говорит, я могу съесть мороженное, если дождусь, когда меня позовут спуститься вниз.
— Крепыш, предполагалось, что ты должен был молчать. — Голос Нейта и его общение с Матео влияют на состояние моей души.
Жизель подносит руки к глазам, чтобы стереть слезы.
— Я еще никому не говорила, даже маме. Ты первая. Это кажется таким нереальным.
— Что кажется нереальным? Что от этой трагедии исходит что-то светлое?
— Никогда не думала об этом с такой стороны.
— Я вижу это именно так. Это единственное, что имеет значение.
— Я не была уверена, как ты поведешь себя, так как мы никогда не встречались. Мы с Заком собирались сообщить тебе раньше всех остальных, о том, что мы были вместе. Мы с Матео собирались в Нью-Йорк вместе с ним, когда он хотел приехать на день рождения в следующем месяце. Он думал, что к тому времени расскажет Нейту, и нам будет, где остановиться.
— Расскажет о чем?
— Ох, о наших планах. Зак хотел купить галерею и возродить ее такой, какой она была раньше, когда ее открыл Майло. Он несколько часов разговаривал с Заком о том, как подготовить ее к работе, предлагал уроки в вечерние часы. Они обсудили привлечение некоторых художников, которые оставили свой след на стенах Винвуда. Даже думали о том, чтобы галерее вернуть старое название «У Хэнсона».
— Нейт знал об этом что-нибудь?
— Нет. Зак ждал подходящего момента. Он сказал, что Нейт, похоже, не был готов принять тот факт, что его отец все еще не в состоянии вернуться к работе.