Должно быть, у Майло происходили эпизодические провалы в памяти, как это наблюдается у всех пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера. Незадолго до того, как умерла Мими, я опасалась того, что она страдала этим недугом, таким образом, я была знакома с этой болезнью.
— Когда Нейт отвез его жить в это учреждение?
— Около трех недель назад.
— Я не знала. Пустая комната в большом доме Нейта — спальня его отца?
Рози согласно кивает, и её глаза наполняются печалью.
— В один момент он так много потерял, я думаю, для него это оказалось слишком.
Моё сердце разбивается из-за Нейта.
Буря хлещет вокруг лодочного сарая, и Рози подпрыгивает с каждым грохотом грома. Мы заканчиваем освобождать комод, и я решаю приступить к шкафу. Я открываю дверцу и впервые осматриваю вещи, которые висят: костюмы, рубашки, кожаные брюки, ремни и галстуки.
Мой брат в галстуке?
Я могу понять ещё кожаные брюки, но рубашка и галстук. Кроме церемонии вручения дипломов и похорон Мими, я не думаю, что когда-либо видела, чтобы он что-то из этого носил.
Я оборачиваюсь, чтобы найти Рози, которая поправляет складки на одеяле, образовавшиеся из-за коробок.
— Это одежда Нейта?
Она подходит к шкафу.
— Нет, это все вещи Закари.
— Раньше он наряжался в галерею?
Она мотает головой.
— Обычно он носил джинсы. В некоторых случаях я видела его в симпатичных брюках, но это было редко.
Дождь не прекращает лить, и когда я мечтательно пялюсь в окно, вижу, как Рози посматривает на свои часы.
— Тебе нужно идти?
— Во время дождя я предпочитаю забирать свою дочь из летнего лагеря. Мне не нравится то, что она ездит на автобусе в такую погоду.
— Сколько ей лет?
— Шесть. Она пойдет в первый класс этой осенью.
Я машу рукой.
— Поезжай, забирай свою дочь. Спасибо тебе за помощь.
— Gracias. Нейт просил меня приехать на этой неделе в четверг, тогда я смогу вам еще помочь.
— Ох, я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом.
— Это не проблема. Я приходила каждый день, если нужна была Нейту, но он перестал здесь питаться, и дом не такой уж и грязный, чтобы в нём прибираться. Когда он позвонил мне в субботу и попросил сходить купить продуктов и поместить некоторые замороженные вместо морозильника в холодильник для разморозки, я была в восторге от того, что у него был гость.
Я кладу свою руку на её плечо.
— Я признательна за это, но надеюсь, что закончу к тому времени, в любом случае.
— Я могу вернуться завтра, если хотите.
Я смотрю на неё.
— Нет, если честно, есть кое-что, что мне нужно сделать самой.
Она крепко обнимает меня.
— Я понимаю. — Она отстраняется. — Я положила немного еды в холодильник. Не забывайте кушать. Вы слишком худенькая.
Я смеюсь, думая обо всех уязвимых местах, присутствующих на моем теле, и о небольшой рыхлости на бедрах. Рози уезжает вихрем розовой любви, которую она несла людям, проживавшим здесь, и очевидность этого согревает моё сердце.
Возвращаясь к работе, я достаю каждый из костюмов и просматриваю их: серый в полоску, черный, черный с полосками. Всего их пять, и я вытаскиваю их из шкафа, прежде чем кладу на кровать и освобождаю от вешалок. Когда я добираюсь до черного, то обнаруживаю маленькую карточку, торчащую из внутреннего нагрудного кармана. Я вынимаю её, и улыбка расползается по моему лицу. На плотной бумаге бежевого цвета с золотым тиснением написано:
«Особняк»
1212 Вашингтон Авеню
Майами Бич, Флорида 33819
И больше ничего.
Никакой информации о Заке.
Хотя всё нормально, потому что всё необходимое находится прямо здесь.
Я заканчиваю складывать костюмы и внезапно чувствую, что мои силы на исходе. Сейчас три часа дня, поэтому я решаю отдохнуть, прежде чем приступить к сегодняшней экскурсии.
Лежа на спине, я смотрю в потолок и думаю о том, о чём просил меня Нейт. Он попросил меня составить список вещей, без которых я не могу жить. Он говорил не о списке предсмертных дел, а о делах, которые не должны являться легкими в предпочтениях — они должны затрагивать эмоции.
В тот момент, когда он объяснял, что ему было нужно, я уже знала о своем списке, но не смогла сказать ему об этом.
Я хочу завести с кем-нибудь страстный роман. Я хочу, чтобы кто-нибудь постоянно думал обо мне, хочу, чтобы меня трахали, везде, где бы мы ни находились. Хочу, чтобы мной владели, заявляли на меня права, делали меня своей. Хочу, чтобы кто-нибудь освободил меня от ответственности, которую я взвалила на себя в течение всей своей жизни, чтобы кто-нибудь принимал решения за меня.