Воздух вокруг сгущается.
– А еще самое вкусное это вареная гречка, посыпанная сахаром, – раздается над ухом. Проникновенно и с властными нотками.
– Что?
– Ты спрашивала, что интересного я узнал за всю жизнь. Отвечаю – самое интересное, что, казалось бы, обычная гречка и сахар для меня вкуснее итальянской пасты, испанской паэльи. Даже любимый стейк проигрывает гречки от моей бабушки.
– Бабушка, значит.
– Да. Представь себе. У меня есть бабушка. Ей почти восемьдесят. И она живет в деревне.
Стало интересно посмотреть на эту женщину. А еще узнать от самого мужчины про его родителей.
Почему их сын стал… зверем?
Набираю полные легкие воздуха и разворачиваюсь к Демиду всем корпусом. Чтобы посмотреть в глаза зверю, мне нужно собраться с мыслями. Взгляд глаза в глаза всегда давался мне с трудом.
– Ты со всеми своими любовницами такой? Ну, про бабушку рассказываешь там...
Его ухмылка становится неприлично сексуальной.
Черт. Кажется, мы флиртуем друг с другом.
– Нет. С любовницами свою бабушку я не обсуждал. И уж точно не ходил по планетариям.
Откидываюсь на спинку, когда начинается шоу под куполом.
От его слов стало легко.
После я выпрашиваю у Демида забежать в магазинчик на выходе и покупаю там лампу, которая светит звездами. Класс! Всегда такую хотела.
Мы проводим здесь больше часа, а когда выходим, на улице совсем стемнело. У входа нас ждет припаркованный Майбах, который сверкает посильнее звезды Сириус.
– Прошу, Маша, – Демид открывает передо мной дверь.
Привычный салон, привычный аромат кожи и сладости. Но ноги еле держат, а грудь сковывает его вновь холодный, почти приказной тон.
Зверь снова в строю.
– Я думала, мы встретимся завтра. После врача, – глухо говорю, нервно расчесывая запястье.
Взгляд темно-кофейных глаз покрываются стальным отблеском. Он как в клетку заключает без права выбраться.
– Я выполнил твою просьбу. Теперь ты.
Все части моего тела охватывает судорога. Особенно сердце. Оно в первую очередь.
Обидно, больно… противно.
На какой-то миг мне показалось, что зверь может быть другим. Иногда, самую малость.
Застываю у двери. Моргаю несколько раз. Дыхание прокатывается с нескончаемым шумом в ушах, пока я пытаюсь сыграть убийственное спокойствие.
А зверь подходит и нежно целует меня в основание шеи.