— Я боюсь, — призналась Варя, кусая губы и рассматривая себя в зеркале.
— Ну, это нормально, — обняла её за плечи подруга, — не каждый день невинности собираешься лишиться. Просто расслабься и получай удовольствие от процесса, милочка. Если будешь слишком зажата, хуже будет. И не забудь про презервативы. Мамочкой тебе пока рано становиться. Пока обойдетесь латексными изделиями, но лучше тебе всё же сходить к гинекологу. Пусть пропишет противозачаточные. Так надежнее. У мужиков вечно находится куча причин, чтобы не натягивать на себя презик. То память подводит, то аллергия, то ещё что…
Василиса порывисто обняла подругу. Каким-то чудным образом именно она и её мама стали для Васи роднее, чем собственная биологическая мать. Именно с ними она обсуждала самые животрепещущие вопросы, начиная от темы взаимоотношений полов и физиологических аспектов взросления женщины до банальных бытовых проблем. В какой-то мере Москвины заменили ей настоящую семью, и Василиса была им очень благодарна.
— Спасибо, — прошептала девушка, — спасибо тебе за всё!
— Для чего ещё нужны подруги? — понимающе улыбнулась Марина. — А ну отставить слезы! Тебе ещё испанского мачо сегодня соблазнять…
***
Испанский мачо вёл себя как истинный джентльмен, что неимоверно расстраивало нашу барышню. Куда больше ей бы импонировало, если бы он засмотрелся в глубокий вырез декольте или сделал бы пошлый комплимент, но, увы, пылкий, но кратковременный поцелуй в губы при встрече это всё, что ей перепало. Во время ужина в ресторане Василиса пыталась с ним флиртовать, но удавалось это девушке с трудом. Жеманность ей была не присуща, как и кокетство. Поняв, что вечер может закончится не так как она рассчитывала, Вася немного приуныла. Лиса усиленно пыталась продумать план действий и так углубилась в свои мысли, что не сразу поняла, что Мигель стал немного напряженным. Постоянно кидал странные взгляды куда-то в сторону. Хмурился.
— Что-то случилось? — спросила девушка обеспокоено. Резкая перемена настроения не сильно бросалась в глаза, но Вася научилась тонко чувствовать Мигеля. И сейчас он явно был растерян.
— С чего ты взяла? — отозвался испанец, улыбаясь ей. Улыбка получилась какой-то вымученной.
— Ты какой-то натянутый, словно настороженный… — она оглянулась, пытаясь отыскать того, кто выбил её мужчину из колеи.
Взгляд зацепился за пару, ужинающую через два столика от них. Крепкий рослый мужчина нежно держал в своей лапище маленькую ладошку темноволосой женщины. Брюнетка была настолько миниатюрной, что рядом с крупным мужчиной казалась маленьким, хрупким эльфом. Вася сама не отличающаяся большими габаритами на её фоне выглядела высокой и толстой. Женщина внимательно слушала своего спутника и широко улыбалась. Невооружённым взглядом было видно, что они пара, причем гармоничная и счастливая.
— Это она, да? — как-то потерянно спросила Василиса. — Надя? Девушка, на которой ты хотел жениться?
Мигель промолчал и снова посмотрел на занятую друг другом и ничего не замечающую вокруг парочку. В карих глазах стояла тоска. Внутри Василисы всё перевернулось. Иррациональное огорчение из-за его отвергнутых чувств захлестнуло с головой. Стало безумно обидно, что чувства благородного мужчины не нашли ответа. И вместе с тем глубоко в душе зашевелилось нечто нехорошее, злое. Вася не хотела, чтобы её испанец страдал по другой женщине, она хотела, чтобы он любил её. Только её и никого более. Это желание в мгновение ока стало настолько сильным, что буквально скрутило внутренности в тугой узел. Его любовь была Михеевой необходима, а вот Надежде любовь Мигеля оказалась не нужна. Жизненный парадокс.
Лиса опустила голову, скрывая свою слишком эмоциональную реакцию. Появился сильный искус спросить о том, какие чувства он испытывает к этой Наде, но Вася сдержалась. Их отношения пока были не настолько близкими и крепкими, ещё не обрели глубину, чтобы вынести испытание её по большей мере беспричинной ревностью. Надежда — прошлое испанца, а Василиса собиралась стать его будущим. Возможно кратковременным, но максимально запоминающимся.
— Давай уйдем отсюда? — неожиданно спросила она. Аппетит неожиданно исчез, и уже шедевры местного кондитера не вызывали столь бурного восторга.
— Но ужин… — внезапное предложение девушки заставило растеряться обычно собранного мужчину. Кальво любил порядок во всём и был слишком последовательным для столь творческой личности, каким он являлся. Иногда Михеевой хотелось его растормошить, заставить сделать нечто сумасбродное, эксцентричное. И вот сейчас наступил один из таких моментов.