— Давай, — счастливо вздохнула девушка, носом уткнувшись в ворот его футболки. От него так классно пахло, что Василиса кайфовала от каждого вздоха. — Как ты меня тут нашёл?
Он хмыкнул, большим пальцем проведя по её щеке. Ей правда было интересно. Ладно, место ночёвки помогла ему узнать подруга, но Маринка не могла знать, что Вася отправится с утра пораньше в парк рядом с их колледжем. Учитывая, что подруженция являлась ярко выраженной совой, то она наверняка ещё видела сладкие сны.
— После того, как я переговорил с Мариной, переоделся и приехал к её дому, — просто пояснил мужчина. — Всё это время дожидался тебя в засаде.
Василиса округлила глаза. То есть пока она спала, Кальво сидел под окнами, ожидая её появления? Вот почему он такой замученный! Он, наверное, даже не спал нормально.
— Мишенька, мне так жаль, — она поцеловала его в уголок губ, — мне безумно жаль, что тебе пришлось переживать из-за меня!
— Мне нравится, как ты меня зовёшь, — широко улыбнулся испанец, — интонация совершенно другая… Более мягкая, нежная.
Она и сама не могла понять с чем связана такая закономерность. Мигель — как-то по-иностранному чуждо, хоть и привлекательно, стильно, красиво. Миша — простое русское имя, несильно вязавшееся с Кальво, но почему-то благодаря ему Васе удавалось лучше передать собственные эмоции.
— Ты не против? — спросила Василиса, потупившись. Имена хоть и родственные, но совершенно разные. Вдруг ему неприятно, когда она так его называет?
— Совершенно, — фыркнул он, поцеловав девушку в нос, — когда ты говоришь таким тембром с такими эмоциями, можешь называть меня хоть горшком, мне будет абсолютно всё равно!
Михеева сначала сдавленно хихикнула, а потом расхохоталась в голос. Почему-то именно сейчас тяжесть, лежащая на сердце после их размолвки, окончательно исчезла.
— Поехали домой, милая…
Вася лишь кивнула, задрала голову и счастливо улыбнулась. Вдалеке мелкими точками на голубом фоне виднелись подаренные Мигелем шарики.
***
Василиса думала, что как только они попадут в квартиру, Мигель сразу отправится спать из-за усталости, но ошиблась. Никакое истощение не могло перебить его одержимое желание обладать ею. Кальво дал это понять ещё в лифте, где набросился на неё словно уже полгода воздерживался от секса.
— Я так соскучился, — прошептал он страстно, то ли целуя, то кусая её губы и с силой прижимая к себе.
— Меня не было с тобой всего половины суток, — едва дыша выдавила из себя Вася. Дыхание сбилось, а внизу живота разлилось желание.
— Эти часы показались мне вечностью, — глухо простонал он, уткнувшись носом ей в волосы.
В этот момент лифт остановился и двери раскрылись. Кальво максимально быстро расправился с замком на двери, а в квартиру он девушку буквально втолкнул.
— Какой ты нетерпеливый, — хохотнула Василиса, но быстро замолкла.
Совсем скоро Михеевой стало совершенно не до смеха. Греховные губы делали с её телом потрясающие вещи, превращали мозги в желе и заставляли только стонать и надрывно кричать от удовольствия. Одежда летела на пол с бешенной скоростью. Что-то треснуло, что-то хрустнуло, деликатностью тут даже и не пахло. На повреждения одежды было просто плевать, обоих захватило стремление как можно быстрее соединиться в единое целое. Обычно их прелюдия была медлительной и нежной, но сейчас оба спешили. Движение дёрганные и резкие, дыхание надсадное, будто после преодоленной пятисотметровой беговой дистанции.
Когда они оказались оба обнаженными, Вася закинула ему на шею руки и прижалась всем телом. Хотела чувствовать его. Кожа к коже. Возможности терпеть уже не было и Михеева жалобно прохныкала:
— Мишенька, сейчас. Иди ко мне. Хочу тебя, сил нет!
Мигель её охотно послушал. У самого уже не имелось сил больше ждать. Прижал к стене, закинув одну её ногу себе на талию. Дальнейшие события смазались от насыщенности и остроты испытываемых ощущений. Оба едва соображали. Инстинкты полностью взяли управление над их телами. Это было дико красиво, безумно, ярко и вкусно. Кальво полностью потерял над собой контроль, и его пальцы наверняка оставили следы на нежной коже бёдер, но Василисе было глубоко плевать. Она тоже не отличалась сдержанностью, исцарапав всю его спину в кровь.