асно, принялся шептать ему на ухо, что хочу с ним дружить, что он мне нравится, что я даже люблю его, вот как!.. - Стас раскраснелся, смущенно улыбаясь, - И в тот же момент монстр из сна будто оторопел, принялся вырываться. Ага, он просто весь сжался и пытался выскользнуть из моих рук, он хотел убежать! Но я держал крепко, прямо какой-то азартный порыв безумца, которому уже нечего терять, меня обуял, не иначе. Даже чмокнул его в щеку пару раз. И вот в тот момент, когда понял, что страха больше нет, что я сильнее, всё закончилось: в темной прихожей стало светло, а в объятиях я сжимал огромного плюшевого медвежонка! Проснулся со смехом. И с той ночи ни разу, ни полразика, мне не снился больше блуждающий во тьме мужской силуэт. Потом неоднократно, когда получалось осознать себя в снах, справлялся и с другими монстрами аналогичным способом. Некоторые даже приобретали вполне позитивный вид и соглашались дружить. - Так то во сне! - воскликнула Яна, слегка разочарованная, - там всё легко, любая трансформация страха на "ура" идет. К тому же, какое отношение имеет твой опыт к моему, если мой ночной ужас сумел материализоваться в реальности? - Когда умерла твоя мама, ты испугалась? Допустила в голову мысль о том, что теперь тоже в зоне риска по этому заболеванию? - Конечно, - пожала девушка плечами, - да и все вокруг стали твердить об этом, мол, проверяйся регулярно обязательно, раз такая наследственность! Я прямо в какие-то пучины мнительности погрузилась тогда. - Вот видишь! - подскочил Стас, - моя теория работает! Самое время проверить методы уничтожения или трансформации, как получится. Ян, ну чего ты теряешь? Наоборот, в выгодном положении находишься по сравнению со снами. Там ещё умудриться осознать себя надо, а тут всё как на блюдечке. И можно попробовать прервать эту цепочку мучительной борьбы с агрессией, которая сдерживает монстра лишь на день. Есть шанс решить проблему раз и навсегда. - Если во снах получается, то может и наяву, хочешь сказать? - Именно! Глаза девушки заблестели. - Все философы мира твердят зря, что ли, что любовь есть величайшая сила против любого зла? - разошелся Стас, - а у нас такая блестящая возможность проверить сии постулаты. Будешь потом со знанием дела вещать о них, если дело выгорит! И другим сможем помочь. - И ты повысишь свою квалификацию Охотника На Монстров, - улыбнулась Яна. - Не без этого, - приосанился Стас. - Но пока рано делить шкуру неубитого медведя, - девушка покосилась в сторону ванной, - сначала надо воплотить. Объект любви, что должна во мне вспыхнуть в ближайшее время, противен до крайности... как себе внушить обратное? - Смотри, Колобок, неважно кем испеченный, возможно, болезнью, в своем роде тоже жертва. Ему приходится каждый день умирать в муках и страдании, поэтому и пищит. Неизвестно кому из вас хуже, при таком раскладе. - Угу, и потом он меня съест, пожалей я бедняжечку! - А если это не он, а твой страх смерти, твоя вера в болезнь? Что если они стоят в основе его возникновения. - Кстати да, - припомнила Яна, - мама очень боялась рака, даже когда была ещё здорова. Её подруга умерла от того же и... - И по цепочке переслала страх дальше, - закончил Стас. Яна хлопнула в ладоши. Подскочила лихорадочно, ловя мысль. - А мы добровольно принимаем правила этой злой игры и вовлекаем в неё новых и новых игроков, выбывая, передаем следующему... - С языка сняла, - кивнул Охотник. Достал блокнот, принялся стенографировать. - Бедняжечка... - и сейчас это прозвучало без сарказма, Яна глянула в сторону ванной комнаты почти с сочувствием, - если это так, то я могу помочь не только себе и другим, но и этому малышу. - Видишь, у тебя уже получается! - подбодрил Стас, - вперед! - И кто из нас Охотник, - пробурчала Яна, но поднялась и пошла, навстречу своему страху. Она двигалась, шаг за шагом, размышляя о том, как сейчас будет действовать и что делать. Сможет ли прикоснуться к тому, что зверски расчленяла (изнутри поднялось легким облачком чувство вины)? Главное - не допускать страха! Иначе всё сначала... Перешагнула порог, постояла немного, взращивая в себе чувство тепла и доверия, ощущение ответственности за причинение вреда себе и непонятному явлению, похожему на крыску. Опустилась на колени, заглянула под стальное нутро ванны, глянула меж его чугунных ножек. Колобок был там, замер, не испускал звуков, казалось, не дышал. Он словно прислушивался, всем телом, ловил её внутренние переживания. Похожий на круглый спрессованный ком шерсти, закатившийся в темноту. Или на котенка, свернувшегося клубком. Протянула руку и сразу же отдернула, сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело. - Так.. тихо, - Яна перевела дух, - спокойно... он так же безобиден. И тоже напуган. Наверное... Раз Стас брал, значит, и я смогу. Она аккуратно, закусив губу, коснулась серого бока. Чуть смелее второй рукой. Трясущими пальцами зажала плотное тельце и волоком извлекла наружу. От яркого света тот словно вздрогнул, как от спазма. Но не пискнул. Уже смелее Яна взяла "мячик" в ладони. - А не такой уж ты и страшный, - прошептала она, срывающимся голосом, - даже наоборот. Пришелец молчал, но возникло чувство, будто он прильнул к ней, к коже, к душе. Впитывал каждое её слово, каждый удар сердца. Яна осторожно погладила шерстку, ещё и ещё. - Милый... - вздохнула, - какой же ты славный. Я хочу подружиться с тобой. Скорее всего ты моя часть, та, которую я прятала глубоко и от которой пряталась. Ты - мой страх, правда? Колобок коротко пискнул. Но теперь этот звук не вызвал раздражения или злости. Напротив - волну умиления. - Прости меня, малыш, - на глаза набежали слезы, - столько тебя терзала. Себя терзала. С собой и боролась.... Если это фигня на постном масле и наша теория глупа, всё равно, кто бы ты ни был, даже если подбирающаяся болезнь - не могу я больше бояться и сопротивляться. А полюбить тебя такого, пожалуй, легко смогла бы. Живой ведь... А зло живым не бывает! Оно мертвое, холодное... а ты теплый. Она могла поклясться, что ощущала ладонями тонкие лучики тепла, неравномерные, но пробивающиеся к её коже. - Спасибо тебе, что появился, - неожиданно для самой себя вдруг произнесла Яна, - иначе бы я так и не узнала... не поняла некоторых вещей. На кухне скрипнул стул, а через пару секунд девушка почувствовала за спиной Стаса. Он стоял в сторонке и молча наблюдал. Пусть, решила Яна, смотрит и запоминает. Ему это пригодится в любом случае. - И я отпускаю тебя с миром, - продолжила она нежно, наслаждаясь ощущением в руках. Колобок становился всё теплее и легче, будто вес покидал его с каждой секундой. Серая шерстка седела-бледнела на глазах, превращаясь в пепельно-сияющую. Яна с замиранием сердца следила за метаморфозами. А через несколько мгновений она уже держала в руках маленький серебристый шар, невесомый, лучащийся в разные стороны. Повинуясь порыву его обнять, девушка прижала бывшего Колобка к груди, закрыла глаза. Дальше за них обоих смотрел Охотник На Монстров. Он видел, как вспыхнул шар, как мягко вошел в грудь девушки. Как она в тот же миг засмеялась и заплакала одновременно, прижимая к груди теперь уже пустые ладони. Он понял, поймал то чувство безмятежного облегчения, что охватило Яну. Словно всё встало на свои места. Это было точь-в-точь то же самое ощущение, которое сам неоднократно переживал в снах, побеждая очередного монстра. - Жаль сфоткать не успел, не сообразил, - почесал затылок Стас, когда они, спустя десять минут, пили на кухне чай с печеньем, - выглядело это феерично! - И ощущалось тоже, - глаза Яны сияли, - эх, я давно не чувствовала себя так хорошо, настолько счастливо! - Психолог сказал бы, что ты приняла его страх, и он исчез, высвободив и вернув тебе твою энергию. Не смейся, я много чего читал на эту тему. Но они уже хохотали вдвоем. - Теперь ты просто обязан идти по стезе Охотника, - отдышавшись, назидательно погрозила пальцем Яна, - а я буду тебя рекомендовать друзьям и знакомым. Среди них такие трусы встречаются! А потом на секунду посерьезнела: - Думаешь, оно больше не вернется? - А ты боишься? - Нет. - Значит, не вернется, - уверенно, стараясь казаться серьезным, заявил Стас, брызгая веснушками при каждом приступе хохота, - а если что, звони мне, ещё что-нибудь придумаем... Они сидели, пили обжигающий чай, шутили и смеялись, как дети, ловя хрупкость момента восторженной беспечности. И никто сейчас во всем мире не понимал лучше них, как опасен и разрушителен страх и как прекрасна любовь, а в целом - они две стороны одной и той же энергии. Как повернуть, на что посмотреть, то и получишь.