Моя челюсть сжалась от волны эмоций, захлестывающих меня.
— Не забывай, что ты замужем и тебя ждет муж.
Она опустила глаза.
— Он не будет ждать. И даже если я вернусь к нему, у него не будет каждой частички меня, у него никогда этого не было.
Указательным пальцем я приподнял ее подбородок, а другой рукой зарылся в ее волосы.
— Почему это? — спросил я.
— Несмотря на то, что мы так долго женаты, он никогда не сможет завладеть моим сердцем, потому что оно всегда принадлежало только тебе. Я пыталась, я действительно очень старалась возненавидеть тебя, но у меня ничего не вышло. — Ее руки обвились вокруг моей шеи, и ее глаза потемнели, когда встретились с моими. — Мое сердце подвело меня, потому что на нем написано твое имя. Что бы ты ни делал, ничто и никогда не сможет изменить моих чувств к тебе.
Волна эмоций, которая пробегала по моему телу, внезапно взорвалась. Искушение, наконец, преодолело свой барьер в тот момент, когда мои губы впились в ее в агрессивном поцелуе. Меня охватила похоть, когда я схватил ее за талию и подтянул к себе, так что ее ноги обвились вокруг меня. Ее ступни впились в мои ягодицы. Ее сочные груди прижались к моей груди, и мой член отозвался подпрыгиванием. Я прижал ее к стене, прижимаясь губами к ее губам.
Я никогда не покидал ее разум или сердце. Она всегда держала меня надежно запертым в своем сердце, точно так же, как и я её. Тейя все еще любила меня… она все еще хотела меня.
И это все меняло.
Я не отступил бы ее. Я никогда ее не отпустил бы. Теперь она моя.
Вся, блядь, моя.
Меня больше, блядь, не волновало, что она замужем за Аидом или что Аид захотел бы вернуть ее после того, как предоставил бы мне информацию. Даже когда я получил бы то, что хотел, я не отпустил бы ее. Она никогда не вернулась бы к нему. И для меня больше не имело значения, даже если это внесло бы хаос в мою жизнь.
Ради нее я готов встретить любой хаос, любое разрушение без намека на страх, потому что она стоила любого беспорядка.
Ни один ублюдок не забрал бы ее у меня. Даже моя жажда мести и власти.
Мои пальцы погрузились в ее кожу, когда я воспользовался возможностью прижать ее к стене. Мой язык скользнул по ее губам, страстно желая овладеть ею прямо здесь и сейчас. Возбуждение разлилось по моим венам, что опьяняло меня еще больше. Ее рука сжала мои волосы, когда она всхлипнула мне в рот.
Рыча, я взял обе ее руки в одну, удерживая их над ее головой, а другой сжал ее тонкую талию. Прикусив ее нижнюю губу, я покрыл поцелуями ее щеку, спускаясь к шее, пока насадка для душа разбрызгивала сверху воду, как дождь.
— Ты, черт возьми, моя… — зарычал я, покусывая ее пульсирующую точку и тут же целуя ее. — Ты принадлежишь только мне, понимаешь?
Она энергично закивала.
— Solo mio, — проворчал я, ее руки пытались вырваться из моей хватки, но я все еще держал ее.
Только моя.
Целуя ее грудь, мой рот переместился к ее грудям. Я взял ее розовый сосок, сильно посасывая его и покручивая языком.
Ее спина выгнулась дугой, голова откинулась назад, и она громко застонала.
— Я тебя не отпущу.
Ее похотливые глаза встретились с моими, и в них мелькнула тень нерешительности.
— Что?
— Твое место здесь, со мной. В ту минуту, когда я введу свой член в тебя, твоя судьба решена, Ангел. Ты не вернешься к Аиду, несмотря ни на что. Так что, если ты хочешь, чтобы это прекратилось, тебе лучше, черт возьми, ответить прямо сейчас.
Она пристально смотрела на меня, не выдавая ни малейшего намека на то, о чем она, должно быть, думала. Именно тогда я увидел, как заслезились ее глаза, когда она наклонила голову. Ее глаза блестели и быстро скользнули навстречу моим, когда она прижалась своим лбом к моему и крепко поцеловала меня.
— Возьми меня. Сделай меня снова своей, Люцифер. Займись со мной любовью.
Крепко целуя ее в губы, я выстроился в линию с ее входом, втирая предварительную сперму на ее влажные половые губки. Одним быстрым толчком я погрузился по самую рукоять, и ее тело выгнулось. Она идеально подходила мне изнутри, и я чувствовал, что для меня большая честь вернуть ее. Мои глаза закрылись в экстазе от ощущения нас, прежде чем я снова и снова толкался в нее, наблюдая, как с ее сливовых губ срывались неслышные слова. Ее глаза закатились, когда я посасывал ее шею, крепко прижимая ее к себе, схватив обеими руками за бедра. Ее руки в конце концов раздались, когда они обвились вокруг моей шеи, оставляя следы от ее ногтей, когда она царапала мою шею и спину.
Жжение такое приятное, такое сильное, что внутри меня вспыхнул огонь.