Данута и Милана расположились под навесом посередине корабля у толстого ствола мачты. Детей завернули в овечьи шкуры и шерстяные одеяла — хо-лодный утренний туман покрыл сыростью все вокруг. Кнорр растаял в предрассветной мгле как призрак, когда еще жители хутора не успели открыть глаза. Казалось, его и не было вообще. Опытный рулевой каким-то своим особым чутьем шел по только ему известным ориентирам, и то слева, то справа возника-ли из небытия отвесные утесы и пологие склоны. На рассвете купец был уже далеко в море, узкое горло фьорда давно осталось позади. Корабль присоеди-нился к целому каравану шведских торговых судов
Молодые женщины облегченно вздохнули, ко-гда заметный камень с рунами исчез за горизонтом. Погони не было. Данута смотрела на бескрайнее серое море, на душе было радостно и светло. Где-то в глу-бине сердца тлела печаль по покинутому родному мужчине, но впереди ее ждала свобода, встреча с ро-диной и близкими людьми. Ее мысли были уже там, в степном лагере амазонок, в родном доме….
— Так вы действительно амазонки? — неожи-данно спросил торговец.
Мужчина подошел сзади и его голос заставил Дануту вздрогнуть.
— Да, а что?
— В последний раз был в Киеве, так там все рассказывают, что в Суражской крепости амазонки навели порядок.
— Это как же?
— Никто этих амазонок не видел, но упорно говорят, что это именно они повесили коменданта крепости и перерезали всю ночную стражу.
Милана и Данута удивленно посмотрели на рассказчика. Хозяин корабля, видно, не прочь был поближе познакомиться с красивыми женщинами и поэтому продолжил свой рассказ с удовольствием.
— На стене амазонки оставили какой-то знак, символ мести что-ли. Рассказывают, что так они нака-зали гарнизон за незаконный арест пяти своих сестер — тех потом продали в рабство.
Подруги переглянулись.
— После этого указом императора Иоанна Цимисхия на рынке был наведен особый порядок, — мужчина был явно удовлетворен впечатлением, кото-рое произвел его рассказ, — кончился беспредел вла-стей. Там можно теперь торговать безо всяких опасе-ний.
— А почему ты решил, что это были амазон-ки? — спросила Милана.
— Да это не я решил — люди говорили. И знак там был особый, будто берендейское тайное за-клятие.
Молодые женщины обнялись и отвернулись в сторону моря, чтобы не видно было их улыбок. На душе было отрадно, что их не забыли подруги, что Полонея нашла способ отомстить подлым византий-цам, а значит, о них помнят и ждут. Торговец же не спешил уходить. Он подсел поближе к Милане с яв-ным намерением завести с ней более плотное знаком-ство. Женщина попробовала отодвинуться, но швед был настойчив.
— Ты сам рассказывал о мести амазонок, — сказала она, повернув к нему свои светло-карие ум-ные глаза.
— Ну, так мне пока что не за что мстить, — удивленно пробормотал хозяин корабля, но на всякий случай все же отодвинулся.
— Это пока, — улыбнулась Милана, поправ-ляя волосы.
Женщины уже знали, что ждет их в этом даль-нем путешествии, и поэтому оно прошло для них без особых потрясений. Экипаж судна состоял из сильных бородатых викингов-шведов. Порой эти мужчины бы-ли неукротимы. Но к своим пассажиркам бывалые мореходы отнеслись с уважением, так как были уже наслышаны и о подвигах амазонок и об успехах Ми-ланы и Дануты в Норвегии. Мир викингов хотя и был растянут по всей Европе, но и одновременно доста-точно тесен. Одни и те же торговцы и воины постоян-но встречались и в далеких портах Византии и Руси, и во фьордах Норвегии. Люди любили делиться ново-стями, рассказывать об успехах и промахах общих знакомых, и вести быстро долетали с одного края све-та на другой. Нашлись на корабле и те, кто слышал об удачном изготовлении Данутой мечей — кладенцов, и те, кто побывал в Сураже.
Высокие киевские кручи молодые женщины увидели издалека и с волнением наблюдали за при-ближением варяжской флотилии в столицу княжества. Как только корабли пришвартовались у длинного причала, к борту подошли представители князя, и торговец сообщил им, что везет гостей воеводскому сыну Всеславу.
— Да он скоро будет у вас, — задорно ответил киевлянин, — вон идет Всеслав Глебович по причалу.
И действительно, через некоторое время к борту судна подошел сын воеводы. Молодой мужчина за эти годы почти не изменился, и подруги сразу уз-нали его.
— О, старые знакомые, — воскликнул он, ко-гда молодые женщины с детьми стали выходить с ко-рабля, — да вы совсем не изменились, красавицы, только вот обзавелись потомством. Видно, варяги зря времени не теряют.
И сопровождающие его дружинники похабно засмеялись. Подруги немного смутились.
— Ничего, ничего, — стал успокаивать их Всеслав, — мы вас с честью устроим, увидите киев-ское гостеприимство. Большое спасибо, купец, что доставил наших амазонок в целости и сохранности. В чести у меня будешь.
— Мы хотели просить вас, Всеслав Глебович — начала Милана, — помочь нам добраться до Тму-таракани, к родителям нашим. Вот и Данута хотела вернуть вам перстень.
Данута развернула ладонь, в ней был тот са-мый перстень, что был подарен Всеславом.
— Вот, и перстенек наш родовой, — удивился воеводский сын, — а я уже думал, пропал он. Но пра-ва была бабка! Когда она мне его давала, — мужчина с восхищением рассматривал драгоценное кольцо, — то говорила, что он всегда возвращается обратно в нашу семью. Так и есть, через два года вернулся.
Всеслав спрятал перстень и продолжил:
— Но уж в гости я вас уговорю. Некрасиво от-казывать, если приглашают от чистого сердца. Прошу, мои дорогие.
Ворота воеводского подворья были широко раскрыты. На заросшем травой покатом дворе снова-ли слуги, важно прохаживались воины из воеводской дружины. По крутой узкой лестнице поднялись в по-кои. Курносая служанка резанула острыми глазками по заморским гостьям, одетым в норвежскую одежду, и исчезла за дверью. Выбеленную сводчатую комнату освещали островерхие окошечки с цветными витра-жами, а центр занимал тяжелый резной стол с такими же стульями и скамьями. Стали появляться слуги с различными блюдами, подавалась все больше птица, но на большом блюде расположился также запечен-ный поросенок с веточкой укропа в зубах. Принесли еще тушеные овощи, различные соленья, пироги с ка-пустой, расстегаи с рыбой, медовые пряники.
— Соскучились, наверное, по родному, по русскому, — приветливо сказал Всеслав и сделал ши-рокий жест, приглашая к столу.
— Уж не знаем, как благодарить вас, Всеслав Глебович, — ответила Милана, усаживая на широкую скамью сына. Проголодавшийся малыш уже тянулся ручонкой к жареному гусю.
— Не трогай, Хенрик, — прикрикнула на него женщина.
— Отчего ж «не трогай», — возразил ей хозя-ин дома, — кушайте, не стесняйтесь, гости милые. А имя-то варяжское дала, не наше, красавица.
— Так кто отец, такое и имя, — ответила женщина.
— А второго как зовут?
— Ивар, — ответила Данута, — тоже норвеж-ское имя.
— Всеслав Глебович, Всеслав Глебович, — закричал кто-то, стуча тяжелыми сапогами по лестни-це, — срочное дело!
— Прошу извинить, — мужчина поднялся из-за стола, — но дела обязывают. Угощайтесь, детей кормите, а я отлучусь ненадолго.
Молодые женщины воспользовались отсутст-вием хозяина и плотно накормили сыновей. Да и сами поели с удовольствием, после нерегулярного питания во время перехода на стоянках. Уже знакомая слу-жанка помогала им и наводила порядок на столе. Де-вушка не проронила ни слова, видно челядь на вое-водском подворье была хорошо обучена.
— А не скажешь, милая, что за человек хозя-ин твой, — неожиданно обратилась к служанке Мила-на, когда та убирала со стола. Девушка даже вздрог-нула от неожиданности.