Из дымки, прикрывающей очертания при-брежной полосы на фоне прозрачного синего неба, возник розоватый высокий утес. Волнения на море почти не было и ладья, плавно взмахивая веслами, стала приближаться к тмутараканской земле. Нащупав берег, ладья повернула влево и двинулась вдоль обрыва. Когда обогнули еще один мыс — Тузлу, открылся вид на большой приморский город. Сотни белых домиков были разбросаны на покатом, залитом солнцем берегу, а на небольшой горе угрожающе воз-вышалась мощная каменная крепость. Как и в Киеве, на причале шла оживленная торговля, и не успели мо-лодые женщины ступить на берег, как на них накину-лись с предложениями что-нибудь купить. Пожилая женщина с красным от загара круглым лицом, взгля-нув на Дануту, охнула и прикрыла рот рукой.
— Боярышня Данута! Вы ли это?
Та взглянула на женщину и воскликнула:
— Божена!
— Гляньте, люди, да это же пропавшая бояр-ская дочь! Нашлась наша Данута! — шумно радова-лась женщина, и вокруг стали собираться любопыт-ные тмутараканцы. — Только посмотрите, какая кра-савица стала! А это кто — сынишка твой?
— Да, это мой мальчик, а это — моя подруга Милана с сыном.
— Да что это я, задерживаю вас, вы же домой спешите — запричитала Божена, — вот-то Градимир Любоярович обрадуются!
И молодые женщины в сопровождении из-рядной толпы зевак подошли к крепостным воротам. Ивара и Хенрика несли на руках Божена и еще какая-то незнакомая Дануте женщина, вещи амазонок тащи-ли местные мужчины, а подруги возглавляли все это шествие. Наконец вся шумная процессия подошла к воротам большого дома тмутараканского наместника. После короткого разговора с сержантом стражи воро-та распахнулись, и все вошли на обширный, мощен-ный каменными плитами двор. Боярыня Добронрава Мстиславовна, мать Дануты, уведомленная шустрыми мальчишками, услышав радостные возгласы, выбе-жала во двор. Седоволосая женщина, совсем малень-кая и щуплая — даже удивительно как она родила та-кую рослую дочь — чуть не упала в обморок.
— Данута, девочка моя, — не своим голосом закричала она, и тут у нее подкосились ноги. Хорошо, что еще ее подхватил сам наместник, отец беглянки, который тоже вышел на крики толпы из дома. Боярин Градимир, крупный видный мужчина со светло-русыми, с сединой, вьющимися волосами, бросил не-доверчивый взгляд на толпу и замер. Посередине дво-ра стояли две красивые молодые женщины, одна из них была его пропавшая дочь. Дануту даже было трудно узнать, молодая женщина округлилась и похо-рошела, в ее чертах появилась женственность, она просто расцвела.
— Да, папа сильно постарел, — тихонько ска-зала Данута подруге и двинулась навстречу отцу. Но-ги почему-то не слушались ее и с каждым шагом ста-новились все тяжелее и тяжелее. Она смотрела в се-рые отцовские глаза и испытывала настоящий страх, делая эти последние шаги перед встречей.
Только теперь Данута поняла, как много горя она принесла своим родителям. Еще юной девчонкой убежала она из отцовского дома в степь, к Полонее. А ведь родители так любили ее! И особенно отец. После гибели обоих братьев, едва вынеся такую страшную потерю, боярин все свободное время уделял единст-венной дочери. А когда к Дануте посватался весьма богатый, немолодой князь, знаменитый воин, очень уважаемый ее отцом человек, но непривлекательной внешности, она, не пощадив родителей, сбежала, да-же не сообщив куда. Все эти долгие годы ни мать, ни отец не знали, где искать им дочь, и жива ли она во-обще. Лишь теперь, когда Данута сама прошла через тяжелые испытания, родила ребенка, то смогла по-нять, как жестоко она поступила с родителями.
И вот сейчас она бредет по знакомым камен-ным плитам родного дома, чтобы попросить проще-ния у отца и матери. Сделав последний шаг негнущи-мися ногами, Данута, споткнувшись, почти упала на широкую грудь отца, и из глаз ее покатились слезы. Боярин провел рукой по шелковистым волосам доче-ри, таким же, как и у него — светло-русым, и про-шептал:
— Не плачь, ласточка, ничего, ничего, глав-ное, что жива и вернулась.
А тем временем люди передали по рукам золо-товолосого крепыша с голубыми острыми глазками и поднесли его бабушке. Ивар сначала напрягся, а по-том, видно, почувствовал родную кровь и обхватил маленькими ручками за шею старую боярыню. Мать Дануты стала целовать мальчика в розовые гладень-кие щечки, приговаривая:
— Ох, ты какой молодец-то у нас, какой кра-савчик, и богатырь!
— Спасибо всем вам за то, что дочку мою до-мой доставили! — боярин вручил тмутараканцам горсть серебряных монет, чтобы те отпраздновали возвращение Дануты в городских тавернах.
После праздничного обеда, сидя за душистым крепким чаем со смородиной и ароматным сотовым медом, беглянки подробно рассказали о приключени-ях и страданиях, выпавших на их долю. Счастливые родители, внимательно слушая Дануту и ее подругу, не могли и глаз отвести от своей внезапно объявив-шейся дочери и внука.
Наконец усталых малышей дедушка и бабуш-ка понесли укладывать спать, и Милана с Данутой остались одни в просторной комнате. Распустив косы, Данута расчесывала свои длинные густые волосы, сидя напротив открытого окошка, в котором синело море со стайкой рыбацких суденышек. Оно было ти-хо, безмолвно. Казалось, будто стихия тоже находи-лась в том дремотном состоянии, которое всегда на-ступает после пережитых волнений. На сердце жен-щины было так легко и спокойно, как никогда не бы-ло за эти долгие годы. Стены родного дома, казалось, обнимали и согревали душу. Здесь она ощутила давно забытое чувство покоя и защищенности.
С приездом молодых женщин обстановка в доме наместника резко изменилась. Радость и веселье сменили тягучую грусть, царившую в этих стенах по-следние годы. От радости Добронрава даже не знала, что ей сделать для дочери и внука — куда посадить, чем накормить. Всю неделю в доме наместника шла веселая кутерьма. Устраивали комнаты для молодых женщин, покупали подарки для них, игрушки для ма-лышей, готовили разные вкусные блюда — в общем, был настоящий непрекращающийся праздник.
Конечно, самой большой радостью для маль-чишек были походы на море. В первой половине лета в Тмутаракани еще не очень жарко, но все равно ра-зумнее было выходить из дома пораньше, поскольку маленьким северянам, непривычным к палящим лу-чам южного солнца, не следовало находиться на солнцепеке в полдень. Подруги отправились в этот день на море с самого утра. Небо было совершенно ясным — на беспредельной его синеве не было ни одного облачка. Солнце уже давно поднялось из-за горизонта и посылало свои лучи к вершинам утесов. Выйдя из крепости, они направились к удобному для детей месту — обширному мелководью с песчаным дном. Вода здесь хорошо прогревалась, а крутой об-рыв защищал от ветра. Малышей можно было спо-койно пустить плескаться в море, так как оно здесь было даже им по колено. Женщины расположились на берегу, в удобном месте, — на камнях, откуда хоро-шо было видно Ивара и Хенрика, которые вытащили большую связку зеленых водорослей и пытались во-друзить ее друг на друга.
— А я уже сильно тоскую по своему Торкелю, — меланхолично сказала Милана и откинулась назад, подставляя свое белое лицо ласковым лучам солнца, — сначала хотелось бежать из этого рабства куда угодно, а теперь какая-то пустота… Приросла, видно, душой к этому негоднику. А когда и второй родится? Одна возня с малышом! А радости будут у нас с тобой в жизни?
— Мне тоже Исгерд уже целый месяц сниться, — отозвалась ее подруга, — да и Ивар все время ноет — хочу папу, да где папа. Но возвращаться к нему я не собираюсь. Судьба рабыни меня не устраивает. Ра-дость у нас будет только одна — дети! — Данута по-щупала свой уже немного округлившийся живот.
Тем временем в тмутараканский порт вошли два драккара. Хотя корабли варягов и раньше заходи-ли в княжество, но чаще всего викинги проплывали мимо — шли на Белую Вежу. А поскольку варяги товар не привезли, их визит вызвал особое любопыт-ство у горожан. Через час небольшой отряд прибыв-ших дружинников около двадцати человек в полном вооружении отправился в городскую крепость.
— Градимир Любоярович, отряд варягов при-ближается к воротам крепости, прикажете затворить? — вошел с докладом к наместнику князя его воевода.