– … когда граф Стефан получил запрет въехать в Дувр и Кентербери, он и его люди поехали… поехали в сторону Лондона…
– Почему бы и нет? Он не чужой во дворце.
– …поехали в сторону Лондона, да, и народ… народ принял его…
– Что значит – принял?
Боясь вызвать гнев вельмож, напуганный гонец пролепетал:
– Народ… выбрал его королем! Люди кричали, что они вправе решать, кто будет их правителем. Как я слышал, церковь тоже признала его. Стефан будет коронован завтра или днем позже в Вестминстере… Он…
Остальные слова гонца заглушил громогласный рев, в котором смешались радость и гнев. Это было смело, даже дерзко – бескровным путем захватить страну, пока ее лорды судили да рядили что и как и когда. Монарх находился уже во дворце и со дня на день должен взойти на престол!
Сторонники Стефана пребывали в восторге, но с этого момента дерзкий самозванец обрел и непримиримых врагов.
К середине декабря окрестности Уоллингфорда засыпал снег. И все же даже промерзший после долгой дороги путник невольно останавливался, с восхищением оглядывая заснеженный замок на высоком берегу Темзы. Его башни рельефно выделялись на фоне темного неба. Поля вокруг испещрили следы кроликов и лисиц, крестьяне сообщали, что в полумиле от города видели волков.
По обеим сторонам внешней ограды дороги были разбиты колесами повозок. За ночь они застывали, но днем вновь превращались в глинистое месиво. Возничие выбивались из сил, стараясь, чтобы их повозки не опрокинулись в грязь или, того хуже, не сползли по заснеженному склону к реке. Кнуты на длинном кнутовище мелькали в морозном воздухе и со свистом опускались на спины лошадей, а те, скользя по раскисшей земле, покорно тащили свой груз.
Бриан Фитц слышал натужный скрип колес и хриплую ругань возничих, спускаясь с новой сторожевой башни. Верхнюю часть ее закончили всего лишь несколько месяцев назад – быть бароном еще не означало стать богатым человеком, – так что оборонительные сооружения замка только теперь были полностью завершены. Его основание формой напоминало подкову. Внешняя и внутренняя стены окружали цитадель, а также кузницу, конюшню, казармы, склады, оружейную. Здесь же простирались поля, но сейчас они лежали под покровом нескольких дюймов снега.
Бриан прошел через ворота внешней стены и поговорил со стражниками. Этот ежедневный обход высоко ценили солдаты гарнизона. Многие из них служили в свое время у других баронов и видели, что не все лорды ведут себя как военачальники. Зачастую они перекладывали свои обязанности на плечи констеблей. На этот раз солдаты служили сюзерену, привыкшему все держать в своих руках. По его настоянию стражники дежурили на каждой башне днем и ночью, готовые в любой момент отразить нападение.
Кое-кому такие предосторожности казались ненужными, но, когда в начале декабря весть о смерти короля стала расходиться из Нормандии, словно круги по воде, многие владельцы замков последовали примеру Бриана Фитца. И все же пока волноваться было не о чем, поля вокруг замка покоились без осадных башен и катапульт. Пока.
– Как вы считаете, лед может выдержать человека? – спросил Бриан у стражников, выйдя из ворот и вглядываясь в наружный ров.
Один из них покачала головой.
– Нет, мой лорд. Констебль Варан сегодня утром легко пробил лед вблизи ворот.
– И все же мы должны быть начеку, – приказал Бриан. – При таком морозе лед за день удвоит свою толщину. Не следующей неделе он сможет выдержать непрошеных гостей.
– Нам следует ожидать нападения?
– Не знаю, но сейчас мы словно в центре людского безумия. Битвы разразились вокруг Ньюбери, у Абингтона, Умкомбл в огне. Сейчас по всей стране сосед идет на соседа. Правда, Уоллингфорд – отнюдь не спорный феод. Это владение принадлежит нам. Никто не имеет права претендовать на него.
Второй из стражников рискнул спросить Бриана Фитца о том, что сейчас волновало всех обитателей замка.
– Мой лорд, если король Генрих I на самом деле умер, то кто станет теперь правителем Англии? Люди говорят, что вы среди тех, кто предан императрице Матильде…
– Да, я трижды связан клятвой.
– Но вы также и друг графа Стефана.
– Один из ближайших. Мы выросли вместе во дворце.
– Тогда как вы относитесь к тому, что жители Лондона избрали его королем?
– Это – временно, – ответил Бриан. – Граф Стефан действует в интересах нашей стабильности. Он взял на себя бремя власти до тех пор, пока его кузина не приедет в страну. Не сомневаюсь, что он не станет держаться за корону.
Стражник кивнул. Если лорд Бриан Фитц сказал, что корона должна мирно перейти с головы на голову, то так и будет. Но почему же тогда граф Стефан спешил совершить обряд коронования? Это как-то не вязалось со словами барона.
– Будьте начеку, – оставляя стражников, сказал Бриан. – Я пришлю кого-нибудь из слуг с горячим супом. Поднимайте тревогу, как только заметите в округе что-либо подозрительное.
По пути в цитадель он задавался вопросом: верит ли он сам в то, что сказал солдатам о Стефане?
Сегодня было четырнадцатое декабря. По последним сведениям, Стефан пребывал теперь в Винчестере вместе со своим младшим братом епископом Генри. Они были очень близки. В лице брата граф Стефан обрел блестящего и весомого союзника. Генри долгие годы прожил вдали от дворца, в деревне, и неожиданно из полной неизвестности за короткий срок поднялся к вершинам церковной знати, став наиболее могущественным епископом Англии. Как и другие высшие священники в то время, он активно обзаводился земельной собственностью, участвовал в битвах и определенным образом влиял на внутреннюю и внешнюю политику страны.
Он также обладал даром предвидения. Король Генрих еще только оставил Англию, направляясь на охоту в нормандский лес, а молодой епископ уже стал готовить почву для возвращения Стефана в страну. Подобно Бриану Фитцу, он ожидал неизбежного. Однако не ограничился, как тот, постройкой башни и укреплением охраны. Генри просто подошел к Понту де Арчу, лорду-казначею, и спокойно предложил в случае смерти короля Генриха I передать ему сокровищницу государства и винчестерский замок для ее хранения.
– Это что, шутка? – лишился дара речи де Арч. – Не так ли, это шутка, епископ?
Лорд-казначей обожал повторять свои фразы, полагая, что этим он придает им особую значимость.
Генри, приятно улыбнувшись, заметил:
– Нет, лорд-казначей, я серьезен как никогда.
– Что ж, такое самомнение свойственно всем сумасшедшим. Извините, епископ, но я человек занятой…
– В ваших интересах выслушать меня, Понт де Арч, – спокойно заметил Генри. – Ситуация этого настоятельно требует.
– Ах, ситуация? – воскликнул де Арч. – Да, я слышал, что безумцам постоянно что-то чудится. Предположим – только предположим, что королю суждено вознестись на небеса…
– Скажите проще – умереть, – сухо заметил епископ. – Оставьте ваш высокопарный стиль. Итак, королю суждено ныне умереть…
– Вы знаете, что такое наследство короля? Это только серебряных монет более чем на сто тысяч фунтов, драгоценности, посуда, лошади короля…
– Я знаю.
– … его охотничьи собаки, мебель, одежда, персональная рента, займы, которые должны быть возвращены…
– Я сказал, что знаю.
– И я должен отдать вам все это? И в придачу винчестерский замок? Неслыханная наглость! Это звучит как шутка, хотя она вряд ли доставит удовольствие дочери короля.
– Меня не интересует, что она подумает. Мой брат Стефан унаследует трон, а не она.
– Ничего подобного, – фыркнул лорд-казначей. – Король не желал оставлять его своим преемником, и народ тоже этого не хочет.
– А вы не ошибаетесь, де Арч? Что вы будете делать тогда?
Лорд-казначей ответил Генри презрительной усмешкой.
– Пусть Стефана провозгласят королем – тогда я сам вам надену на шею связку ключей от королевской сокровищницы. Но если на трон взойдет Матильда, то на вашей шее окажется добрая пеньковая веревка. Петля вам будет к лицу, епископ. Вы понимаете, о чем я говорю, безумец вы этакий?
– Еще бы, – саркастически улыбнулся епископ. – Вы так деликатно выражаетесь, что ласкаете мой слух.