Какое, мать его, убожество.
Блин, этому уроку Акса научила его мамаша. Никогда не давай женщине власть над собой. Кастрируешь сам себя быстрее, чем парой ножниц.
Черт, стоит только посмотреть, что стало с его отцом, когда мать Акса бросила их. Несколько десятилетий горя. Жизнь, положенная на алтарь «любви». Хорошего мужчину поставили на колени и не дали подняться, когда женщина покинула их в погоне за гребаными деньгами.
Когда старая, знакомая боль кольнула грудь, Акс отскочил от ощущений, не шелохнувшись при этом физически. Сосредоточившись на треугольнике «Пэрадайз-Пэйтон-Крэйг», который вовсе не был треугольником для Крэйг-адайз, он улыбнулся. Да, парень обрел свое счастье, окрутив девчонку. Крэйг был стопроцентным альфой, фактическим лидером их группы, но родом из низов, как и Акс. Пэрадайз, с другой стороны, приходилась дочерью Первому Советнику. Знатней некуда.
Но она выбрала бедняка, а не Великого Гэтсби.
Клевая девочка. Еще одна причина уважать ее. Не считая ее навыков выслеживания.
Последней появилась женщина, которая привлекла бы внимание Акса при любых обстоятельствах. И да, одетая в черную кожу с головы до пят, поэтому Акс воспользовался возможностью оценить вид… на почтительном расстоянии. В их группе Ново была коброй, мускулистой, мощной, опасной и очень красивой, с зеленовато-голубыми глазами, рефлексами быстрее, чем детонация взрывчатки, с той же анархистской жилкой, что была у Акса.
Но он ни разу не подкатил к ней.
Хоть она и была чертовски сексуальна, у него имелось несколько причин для несвойственной ему сдержанности, и основная из них – правило не гадить там, где ешь. Хотя Крэйг и Пэрадайз выиграли лотерею, раз после секса не размякли и не скатились к ненависти, сам Акс не собирался играть в такой покер. О, и П.С., он относился к отношениям так же, как и к аристократам – хреново.
Когда Ново прислонилась к бетонной стене рядом с ним, он кивнул женщине.
– Холодная ночь, – Пэйтон бросил фразу в воздух.
– Декабрь на дворе, – прошептала Ново. – Ты хотел плюс тридцать?
– Вот именно.
Ново выругалась под нос, характеризуя парня словами «надменный» и «ублюдок», но на это не обратили внимания. Эти двое вели себя как словесные снайперы, подкалывая другу друга при любом случае, и, эй, наблюдая за этим шоу с пресловутым поп-корном и колой, можно было неплохо убить время.
Порыв ветра пронесся по переулку, словно удирая от врагов, и Акс принюхался, выискивая в воздухе запахи Братьев или людей… или их врага, Общества Лессенинг.
Ничего. И это бесило его.
Спустя семь недель интенсивных тренировок по всем дисциплинам – от рукопашного боя, изучения оружия, ядов, бомб и техник выслеживания – не один Акс считал, что они готовы уйти от сражений в зале и изучения теории. У каждого были свои причины воевать, но знаменатель един – всем не терпелось повысить ставки.
Да сколько можно? Они занимались в скрытом учебном центре Братства Черного Кинжала уже шесть раз в неделю, по шесть-восемь, а порой и десять часов в день. И речь не о семинарах в аудитории и наборе текста на ноутбуке. Это была тяжелая, изнурительная работа, и никто из них не облажался… и это подтверждало, что жесткий отбор, сокративший число поступавших с шестидесяти до шести, выбрал нужную шестерку для программы.
Акс снова принюхался к воздуху. По-прежнему ничего. Он сильно удивился, когда им впервые за все время сказали собраться не там, где их подберет автобус, а здесь, в городе.
Может, им, наконец, дадут шанс для настоящего боя.
Десять минут спустя народ начал поглядывать на часы, смотря на запястья сначала втихаря, потом с возрастающей частотой.
Акс не смотрел на свои. Они были в нужном месте. Пришли вовремя. Братья появятся, когда будет нужно.
Но, гребаный ад, он уже начал дергаться.
Акс посмотрел вдоль переулка. Снегопад пошел весьма серьезный, но потоки ветра, дувшие над четырех– и пятиэтажными опустевшими клетками для людишек, не пропускали снег в лабиринт проулков между заброшенными зданиями. Издалека доносилось эхо сирен, словно водители скорых и полицейских автомобилей играли в прятки. В этот район не забредали люди – здесь нечего ловить, не было даже наркопритонов.
Они располагались чуть западнее. В трех кварталах.
Он знал это, потому что частенько…
В них полетели пули со всех направлений.
Сверху. Спереди. Сзади.
Акс увернулся от свинца, просвистевшего возле его ушей и задницы, и мгновенно пожалел, что не держал пистолеты наготове – в руках. Их учили этому. Черт подери.
Перекатившись по изрытому ямами асфальту, Акс судорожно пытался выудить сороковые, но с тем же успехом можно ловить теннисные мячики, когда падаешь в ущелье: плащ путался в руках, бил по лицу, конечности поражали свое неуклюжестью и раскоординированностью, пока он пытался найти способ спасти свою жизнь.
Каким-то образом он умудрился добраться до дверного проема в стене, достать пистолеты и уже после начал оценивать, была ли стрельба очередным тестом или нападением настоящего врага. Он не понял. Акс ничего не видел, почти ничего не ощущал на запах. Повсюду бегал народ. По воздуху летали пули. Он не понимал, в кого целиться, как стоит поступить и что, черт возьми, происходит.
Хаос стал неожиданностью. Как и дихотомия под названием «Все замерло и проносилось с космической скоростью»: мозг не мог понять, происходило ли все в замедленной съемке или же с бешеной скоростью…
А потом пуля пролетела так близко к носу, что он почувствовал, как ошпарило кончик.
Ну на хрен, подумал он, разворачиваясь.
Разбежавшись, Акс влетел плечом в дверь, разнося гнилое дерево в щепки. Он как раз падал, когда мимо пронеслась Ново, и успел схватить ее за руку, утягивая за собой. Они вдвоем рухнули на бетонный пол, такой же мягкий, как стол в морге, их ноги-руки перепутались, и секундное «твою же мать» обездвижило обоих.
Они мгновенно приняли вертикальное положение и, как их учили, прижались спина к спине, вскинув пистолеты, формируя лучшую оборонительную единицу из возможных. Глаза Акса горели от напряжения, пока он пытался рассмотреть хоть что-нибудь, но темнота была слишком густой. Уши накрыл сенсорный вакуум, изолируя и отстраняя от стрельбы и шорохов в переулке, фокусируясь на…
Что-то капало слева, Ново дышала так же тяжело, как и он. И он чувствовал биение собственного сердца.
Где бы они ни были, здесь пахло затхлым воздухом, двенадцатью видами плесени – по всей видимости, место не открывалось уже…
– Пиф-паф, вы мертвы.
Когда послышались тихие слова, к его виску прижали дуло пистолета. И судя по вздоху Ново, Акс был уверен, что у ее котелка также держали сороковой.
– Ублюдок, – пробормотал Акс.
– О да, – сказал Брат Рейдж без эмоций. – Сегодня утром вы останетесь без Первой Трапезы. Вы провалили испытания в полевых условиях.
Глава 4
Порой лучше просто уйти.
Хотя не факт, что Элизе не станет легче после ссоры с отцом. Но, по крайней мере, сидя в спальне, смотря на свое отражение в зеркале туалетного столика, она утешала себя тем, что хуже уже быть не может.
И, учитывая, что она наговорила ему…
Что дальше? Она подожжет их особняк?
Тем не менее, Элиза говорила серьезно. Ее слова были не для показухи, она не стремилась сбить его с толку. И, будь их отношения «отец-дочь» иного формата, то те жесткие вещи, что она выложила, открыли бы дверь к их сближению, прощению, взаимной скорби.
Вместо этого, они оба разозлились, а сейчас ее отец собирался подать петицию об отстранении на имя Короля. Она считала, что у нее раньше были проблемы? Если петицию примут… а, учитывая его влияние в Глимере, иначе быть не могло… она не просто лишится всех прав. Она станет физической собственностью отца, как лампа или машина. Духовой шкаф.