— Да что ты несешь, Варяг! — недовольно рявкнул с дальнего края стола Паша Сибирский. — У меня в Красноярске под крышей местные отделения СБС-Агро уже стоят!
— Я же толкую! — в голосе Варяга зазвучали стальные нотки. — Крышевать — дело прошлое. Теперь надо не крышевать банки, а самим их открывать, самим ими владеть! И то же самое надо сделать и в Восточной Европе. А впоследствии — и в Западной.
— Ну и на какого хрена? — уже поспокойнее брякнул Паша.
— А на такого, что мы через свои банки сможем крутить миллионами… не рублей, а баксов, сможем легально прокручивать крупные сделки! Я не исключаю, что настанет день, когда крупнейшие банки мира перейдут под наш контроль. А это уже другая экономика! Это тебе, Паша, не у банкира Смоленского от жопы отщипывать жирные куски, а самому диктовать банковскую политику в какой-нибудь Бельгии!
Воры невольно рассмеялись, даже Паша залыбился во всю пасть. Ну, подумал Медведь, вроде лед тронулся, и с усмешкой поглядел на Варяга.
— Так, ну с этим понятно, — нетерпеливо сказал Граф. — Но ты не сказал, что надо нам сделать, чтобы пробиться в эту твою Европу?
— Граф, она не моя, а, надеюсь, будет наша. А как пробиться? Ну что ж, есть кое-какие наметки. По моему заданию некоторое время назад на территорию Западной Европы была переброшена группа чистильщиков. В задание группы входило уничтожение восьми крупнейших мафиозных донов Италии. Семь донов уже приказали долго жить. Возможно, уже и восьмой. Последнее время мы пока не можем связаться с ними. Сейчас там начнется хаос. Мы должны воспользоваться неразберихой и быстро занять свою нишу. Для начала достаточно просто закрепиться. Казино, наркотики, девочки на улицах… Потом перейдем в настоящее наступление. И это будет только началом. Повторяю: нам надо легализовать свою деятельность. Эпоха мелкого криминалитета прошла. Мы должны быть не просто занозой в заднице у власти, мы должны поставить перед собой задачу стать самой этой властью. Прежде всего надо сколотить собственную политическую партию. Прежняя власть — спасибо ей — создала нам сторонников среди миллионов сидельцев ГУЛАГа. Они, конечно, не воры, не урки, но и с ними работать можно. Да и нынешняя впасть недалеко ушла: наверху остались те же самые. Мы должны пройти в парламент, потом провести своих людей в правительство, создать группы лоббирования наших интересов во внутренней и внешней политике. Все знают, что там, где урки, там закон и порядок. Лишь кумы всех мастей творят беззаконие и бардак. — Увидев, что последние слова вызвали у слушателей явную скуку, Варяг закруглился.
Но сидящих за столом захватила его эмоциональная речь. Забыл о поминках даже Медведь. Хотя ему это было труднее всего: боль продолжала грызть правый бок. Наконец кто-то звякнул вилкой. Кто-то лихо опрокинул рюмку в рот. Зашевелились, стали переглядываться.
— Сладко поешь, — одобрительно кивнул Граф. — Я вижу, сам ты здорово перестроился. Братва! — обратился он к сидящим рядом. — Да ведь от него за версту фраером тянет. Такие речи мы и по ящику каждый день теперь слушаем. Что ему наши интересы, если он стал нам чужой!
— Подожди, Граф, — вмешался Ангел.
— Нет, Ангел, — осадил друга Варяг. — Братве нужны доказательства моей преданности воровскому делу. Ну так смотрите. Мне изменили внешность, перекроили лицо, дали новую биографию — все у меня теперь новое. Кроме одного: я так и не решился свести одну-единственную наколку. Наколку законника. И все эти годы она мне грудь грела. Вор всегда остается вором, будь он даже депутатом парламента, будь он даже членом или главой правительства. И если теперь кто скажет, что я перестал быть вором, тот будет иметь дело лично со мной.
— А мне вот не нравится твой прикид, Варяг, — недовольно буркнул Федул. — Че ты сюда галстук нацепил? Не знал, что ли, куда идешь?
Все прятали ухмылки. Патологическую ненависть Федула к галстукам знали все. Его замечание как-то разрядило обстановку. Один Варяг остался серьезен.
— Ты, Федул, не прав. Нам тоже пора привыкать к смокингам и галстукам. Если надо, мы сможем и фрак носить не хуже, чем парижские аристократы. Мы просто обязаны переродиться — стать бизнесменами, банкирами, политиками…
— А все же я против, — заупрямился Граф. — По-моему Варяг сильно… переродился. Почему бы ему не пойти еще дальше и не начать заниматься собственными интересами в обход сходняка?
— А я вот за Варяга, — вмешался Федул. — Я о нем много и раньше слышал, и всегда только хорошее. Если бы было что плохое, ему бы припомнили. А так — базарили только хорошее. Раньше он был самым молодым законником России. Теперь — первый среди нас доктор наук. — Он хохотнул. — Чего нам еще? Он, я уверен, потянет.