Варяг улыбнулся, вспоминая, можно сказать, роковой случай этой зимой. Если бы не тот слепой удар финкой, к счастью, нс задевший жизненно важных органов в брюшине, не встретиться бы ему со Светкой.
…Он все еще улыбался своим мыслям, когда в бар заглянул Валера — увидел его за столиком, махнул рукой и, улыбаясь, подошел.
Валера был приятный мужик лет тридцати, коротко стриженный, с тонкими черными усиками. Вечно с улыбочкой на губах. Вот только его глаза смущали Владислава — какие-то были пустые, холодные глаза. Как у рыбы. И держался он как-то по-рыбьи — скользко: такого не ухватишь, все время норовит из рук выскользнуть. Варяг не то что расспрашивал его, но просто захотел как-то выяснить, как это Валера попал на этот спецкруиз для артистов эстрады — а тот ни бе ни ме. Хоть бы сбрехал что — так ничего не сказал, ушел, ускользнул от ответа… И еще неприятно поразило Варяга то, что Валера совсем не пил — разве что стакан пива за весь вечер вытягивал, а больше ни-ни. Словом, каждая встреча с Валерой вызывала у Варяга все больше вопросов.
— Ты один? — спросил Валера, подсаживаясь. — А где Светлана?
— А тебе чего? Прикадрить захотел? — недружелюбно бросил Владислав.
И вновь, как это бывало не раз, Валера не обратил внимания на его нарочитую агрессивность. Вместо ответа он улыбнулся и переменил тему разговора.
— Завтра прибудем в Стамбул. Народ уже готовится затовариваться.
Варяг, вспомнив незадолго до этого подслушанный им невольно разговор лысого толстяка с барменом о турецких кожаных куртках, отрезал:
— А ты тоже собрался затовариться, чтобы окупить этот круиз? — И не удосужившись дождаться ответа, поднялся и вышел из бара. Светка уже его заждалась!
Глава 14
Владислав открыл ключом дверь их двухкомнатной каюты. Едва вошел, как из спальни его окликнул голос Светки. Он отозвался, и тогда она вышла, смеясь, — высокая, завернутая в полупрозрачный пеньюар, сквозь который виднелась грудь с острыми сосками и темнеющий треугольник волос между выпуклыми ляжками.
— Владик, мы не опоздаем? Когда там все начнется? С ума сойти, неужели там будут все эти знаменитости!.. Никогда бы не поверила, что буду с ними радом сидеть за одним столом, как все эти передовики производства сидят в телевизоре на «Голубом огоньке»…
Она вдруг замолчала, глядя ему прямо в глаза, и Варяг, не видя ничего, кроме ее глаз и этого прозрачного пеньюара, который, может быть, она специально надела только что, в каком-то беспамятстве двинулся к ней, обнял и стал целовать ее губы, лоб, щеки, потом подхватил ее на руки и понес в спальню… Бросив Светлану на кровать, он упал на нее и торопливо стал стаскивать с себя брюки.
— Ну что ты, как школьник, торопишься? — горячо зашептала она ему на ухо. — Ну куда ты так?
— Хочу тебя, хочу страшно! — прохрипел он, томясь от вожделения. — Мочи нет сдерживаться. — И с этими словами он мощно вошел в нее и стал вспахивать ее недра точно раскаленным плугом. Взрыв оргазма сотряс его тело — наслаждение было сладким и острым до боли.
— Ну вот, а про меня забыл? — обиженно прошептала она. — Тебе хорошо было?
Он молча кивнул, не в силах поизнести ни слова. Ему и впрямь было хорошо — как никогда до этого.
Потом, лежа рядом с ним, она говорила с шутливой грустью:
— Знаешь, Владик, мне кажется, я все это уже видела когда-то: и этот белый теплоход, и солнце, и Средиземное море — может быть, только море было другое, не знаю, — и прекрасного принца, который неожиданно увез меня в дальние страны…
— Где же это ты могла видеть? — спросил он и вдруг ощутил бурный прилив нежности к ней, как тогда, когда в первый раз увидел ее в операционной…
Владислав лежал совершенно голый, расписанный синими наколками, с распоротым в драке животом и был еще весь полон гневного веселья, боевого азарта, который заставлял его безостановочно болтать какую-то бесшабашную чушь. Врач в зеленом халате копался в его окровавленном животе, а Варяг видел лишь синие, живые и наполненные ужасом глаза медсестры в маске, скрывавшей половину ее лица. Она уже тогда знала, что эта страшная рана не опасна, так что, подавая хирургу инструменты, больше разглядывала могучего парня перед собой. И он тоже чувствовал, что сейчас ее больше интересует его сильное загорелое тело, нежели рана…
Подняв голову, хирург с нескрываемой иронией спросил:
— Ну что, парень, больно? Ты смотри, сколько на тебе трофеев — ни одного живого места нет! Сплошные шрамы! Вот возьму и буду сейчас без наркоза тебя шить. Небось орать начнешь, вояка?