— А что дальше? Она ответила вам взаимностью, и вы поженились? — девушка поддаётся вперёд широко распахивая глаза с желанием услышать долгожданный Хеппи-энд.
— Вы нетерпеливы, Вирсавия Риис, — спокойно подытоживает старик, но остаётся невозмутимым и совсем не злится, что перебили, — ей было восемнадцать. Отец разорился и единственным было решением, отдать свою дочь за состоятельного человека для обеспечения высокого уровня жизни. Моей же семье не было важно приданное будущей невесты, достаточным был статус в обществе.
Взгляд Вир задерживается на лице, на которое обычно она не осмеливается взглянуть и задерживать взгляд слишком долго. Глаза, цвета зеленного леса, что ничтожно мелки, но выгодно смотрятся из-за густых орлиных бровей, выражающих только одно - недовольство. Нос с еле заметной горбинкой и довольно большими крыльями носа, что тоже обманчиво выражают злость.
— А вам сколько было лет тогда?
— Мне было двадцать лет. На два года старше. Как-то нас с моей будущей невестой пригласили на мероприятие. В тот день она нашла мне замену, — напряжение повысилось, это чувствуется в воздухе. Пальцы стали тарабанить по деревянной поверхности стола. — Встречались вместе и после того дня. Моё же мнение и запреты её не волновали вовсе.
— Так она ушла к другому? — Вир разочарованно встаёт со стула, утеряв весь свой энтузиазм и интерес.
— Это не конец истории, — Вир возвращается на своё место и замечает чучело ворона, про которого успела и позабыть, хоть и стоял он слишком близко. Атанасиуса веселит реакция Вирсавии. — думаю на этом можно остановиться. — Пальцы перестали тарабанить по дереву, теперь они обвивают набалдашник трости.
Старик встаёт со своего места, а Вир продолжает сидеть. Она понимает, что следует и ей уходить уж, но интерес будет гложить постоянно.
— Вы опять остановились на самом интересном! — поднимает глаза наполненные разочарованием и даже злостью. — Расскажите ещё? — реплика произнесена почти с мольбой.
— Расскажу завтра, — взглядывает на свои карманные часы, — уже поздно, возвращайтесь к себе.
Атанасиус Васерваль почти выпроваживает. Почти выгоняет. Вир не смотрит ему в глаза или лицо. По-прежнему сидит на своём месте. Завтра не получится. Оставаться здесь более нет сил и завтра, точно найдёт выход. Точно разгадает загадку. Если сейчас уйдёт, уж никогда не узнает конец истории.
— Совсем не поздно, — Вир наконец встаёт, но вовсе не для того, чтобы уходить. Подойдя к окну, что занавешенно плотной тюлью, дёргает ткань указывая мужчине радостно в окно. — Ещё хоть чуть-чуть, — поджав губы и сведя брови домиком, умоляюще моргает.
— Я здесь не для того, чтобы вас развлекать от скуки, Вирсавия Риис, — и этот тон резко груб. Точно, как дедушка. Две половинки одного яблока.
Атанасиус вспылил. Не хотел повышать голоса, но вот почувствовал страх, видит его в глазах, еле дрожащих уголках рта. Как он медленно поднимается по шкале.
Старик хочет раскрыть всю историю, но не может. И на это есть свои причины. Первое, услышав всю историю, попросту найдёт выход и уйдёт. Вторая причина же состоит в том, что эта история еще не закончилась, и хотелось бы, чтобы Вирсавия сама закончила эту историю Хеппи-энд, как сама того ждёт.
Глава 4 «Приоткрыть занавесу»
Вир покидает кабинет ничего более не произнеся. Молча уходит и добравшись до своей комнаты, ложится сжавшись в калачик. Иногда хочется раствориться в воздухе, как сахар в горячем чае и перестать быть.
В четырех станах темно. И свечи не горят, но тьма не пугает, она обволакивает со всех сторон обнимая своими руками, утешая. Неслышно шепча, что всё обязательно будет хорошо, но Вирсавия не верит.
Должно быть Атанасиус Васерваль не хочет рассказывать всю историю. Может из-за того, что эта девушка стала его первой жертвой? Он обещал рассказать продолжение завтра. Сколько времени пройдёт прежде, чем раскроет всю историю? Что если рассказав, что если, поведав всю правду, наконец убьёт свою новую жертву?
Стук в дверь, мешает дальнейшим размышлениям прерывая их.
Дверь открывается со скрипом, и только сейчас Вир оборачивается, ведь зайдя, приперла дверь столом. Он был хоть и совсем небольшим, но тяжёлым. Только обернувшись со стенки к двери, поняла, что дверь открывается не во внутреннюю сторону комнатки. И её баррикада в виде стола, абсолютно бесполезна.
- Я здесь вам принесла поесть, — это было уже знакомое лицо, но по-прежнему незнакомка. Без имени.
Она робко открывает дверь, стоит в створках смотря на стол в непонимании, но ничего не спрашивает.