— Она спит, хозяин, разбудить? — спрашивает незнакомка, заглядывая в комнату, но обращаясь к Атанасиусу, что стоит в холле.
— Нет, ненужно, — отвечает старик и надев шляпу, не забыв взглянуть на карманные часы, уходит из дома.
Всю прошлую ночь он размышлял над своими действиями, что никак не могли относиться к благим, хоть и не хотел причиняь вреда и боли.
***
Понедельник, первое число и наконец осень. Должен быть первый день в университете, а ещё самый главный праздник для каждого человека. Это праздник в честь дня рождения.
Настроение просто не имеет право быть угрюмым, несмотря на все напасти.
Встав и даже сделав зарядку, с улыбкой на лице берётся за вилку, проводя на стене линию третью уже вслепую, не желая зажигать свечей.
Замечает новый поднос, видимо лежит ещё со вчера. На этот раз Вир не стала игнорировать приём пищи. Голод нападает и свечи всё же пришлось зажечь.
Паук, что в темноте нерасторопно расхаживал по поверхности стола, всё так же лениво перебирает своими длинными лапками, что визуально делают его на много больше реальных размеров.
Вир на удивление не стала вопить на весь дом, не прихлопнула его чем-нибудь тяжёлым, чтобы наверняка, не убежал. Лицо засветилось улыбкой.
— Будешь Маргошой, — придумала имя мелкому питомцу и соседу по комнате.
— Сегодня ничего не может расстроить, несмотря ни на что и даже вопреки всему. — И девушка, воодушевленная этим обещанием самой себе, выходит в холл, чтобы через окна, посмотреть на солнышко, что так великодушно протягивает свои лучи даже в этот покрытый тьмою дом.
Подходит к напольным часам, что стоят рядом с лестницей. Впервые видит вживую такие часы. Напоминают маленький узкий шкаф из тёмного дерева и резных узоров. Стрелки на циферблате указывают ровно на семь часов. Маятник висит не качаясь.
Бездельно посновав по холлу, ощущает невероятно тяжелую скуку. Васерваль уж давно ушёл, видимо, незнакомка не выйдет из своего убежища как остальные обители со второго этажа без срочной надобности.
Одиночество не сказать что плохое времяпровождение, но спектр занятий значительно сокращается взаперти. Присев на подоконник как прошлым вечером, наблюдает за двором и изредка с надеждой глядит дальше, выискивая взглядом людей. Только их нет, никто не проходит по этой улице.
Потеряв всякий интерес, начинает рассматривать заросший сад сорняками, жухлой травой, цветами. Старый дуб гордо тянется вверх, раскидав свои ветви. Хоть бы была возможность выходить во двор, вздохнуть полной грудью. Хоть бы Васерваль сдержал обещание последнего дня.
Уж тысячный раз поругав себя за грусть на лице и предавания своего же обещания быть счастливой, натягивает улыбку надеясь, что сумеет обмануть себя.
Обмануть получилось.
Вспомнив, что в одной из комнат, что была импровизирована под кладовку, видела граммофон, направляется его искать. Сомневаясь есть ли пластинки, решается всё же проверить. В этот момент совсем не важно, что не умеет пользоваться подобным прибором, не важно, что в этом доме шум сравни с великим грехом.
Притащив массивный прибор, что весит больше, чем кажется в холл, чуть не падает рядом. Вернувшись повторно в кладовку для поисков пластинок, возвращается нескоро. На их поиски потребовалось выделить не мало времени перерыв весь хлам, что скопился за немалое количество времени. Начиная с посуды, и заканчивая собственно пластинками. Их несколько, но шанс на исправность минимальна.
Сев на корты перед чудо-устройством, которым пользовались когда-то пра-пра деды, сдувает накопившуюся пыль. С пластинками всё в порядке, бережно хранились в конвертах с названиями. Выбор пал на одну пластинку и сомнений вовсе не осталось. Не стала мучиться тяготой должного выбора.
Клятва. Мелодия или песня, записанная на пластинку с таким названием, стал первым на очереди. Помнится, как в школе, практически каждый год задавали узнавать о значении своего имени. Вирсавия на всю жизнь запомнила, что её имя обозначает дочь изобилия или дочь клятвы.
Сдув по максимуму всю пыль с трубы граммофона и лапки, сколько могла и сколько позволили лёгкие, что уж стали жечь, принимается устанавливать пластинку, аккуратно достав её из конверта. В общем то ничего крайне сложного нет. Осталось только опустить лапку и надеяться, что сработает древняя рухлядь.
Прозвучал ужасно громкий и невыносимый звук больше похожий на скрежет, чем на мелодию, но она быстро прекращается. Начинается музыка. Различимая труба будто марш, а после и мелодичная скрипка, что своим звучанием уносит куда-то в прошлое. Такая спокойная и лирическая, что трогает за душу выдавая какое-то легкомыслие и беззаботность, но снова включается труба и мелодия сменяется живостью.