- И на этом всё? Жизни для тебя лишь забавное времяпровождение?
- Именно. А теперь можешь идти. Впереди у тебя целая вечность, чтобы винить себя, впасть в отчаяние, умолять меня о пощаде и о смерти. Каждый день прокручивая в голове сценарии что ты мог сделать иначе. Но знаешь, пожалуй, я не учёл единственного, Вирсавию. Но теперь у тебя появляется еще одна проблема, ведь её жизнь ты тоже разрушил. Как жаль. Следовало тебе послушаться предостережения на счет дьявола. Больше никогда не верь тому, кто старше мира. Вероятно, ему скучно. Я, а не ты решил, что у этой книги будет такой финал. Уверен, ты бы её сжёг не открывая, но не знал. И чтобы узнать, ты прочитал всю книгу познав на своей шкуре её сюжет. Печально, что в жизни нельзя перелистать страницы и узнать конец заранее.
Вера во что-то,
делает нас сильнее. Жаль, что
после неё следует разочарование.
Всё, во что ты верил, оказывается
ложью. А всё пережитое пустым
и бесполезным. Именно таким
образом рассыпается и так
в вдребезги разбитое
сердце.
💔
- NatttalinaStar
- Ради нашей встречи я перешагнул за край, а что в итоге? Пусто. Всё, что бы я не делал за последние два века, совершенно бесполезно. Раздвинув границы времени, я лишь утопал. На сколько же это было самонадеянным, позволить себе поверить в чудо, - мужчина складывает пальцы в замок тяжело вздохнув. - Я называл её звездочкой. И это оказалось более достоверным, нежели мне казалось. Полюбить её, как влюбиться в звезду в ночном небе. Можно наблюдать за её красотой, но никогда не ощутить в своих руках.
- То есть ты отказался от Виррсавии только потому что она не Астрррэйа? - переспрашивает ворон и не может поверить всему ранее услышанному. - Властитель лишь рррассказал о своём идеальном плане, о том, что Виррррсавия не Астрррэйа и ты тут же ррррешил от неё отказаться? Не взирррая на всё перрежитое?
- Ты не понимаешь, Седрик, не можешь понять.
- Отнюдь. Прредположим, что весь рассказ Властителя прррравдива. Два столетия ты ждал Астрэйу, тешился надеждами, но судьба подарррила Вирсавию и теперррь все ррасположение к этой человечишке перррречерркнуло известие об невозможности рррреинкарррнации? Любовь перррречерркивается подобным? Атанасиус Васеррррваль, я вполне могу понять смятение, рррразочаррррование. Могу понять, что некогда данная клятва останавливает тебя прризнать хоть себе о чувствах к дрррругому человеку, что не является Астрэйей. Ты уже давно вбил в голову, что клятва - крррррепкие узы и ты не хочешь пррредавать ни себя, ни Астрэйу, ни данную клятву. Только пррричина не столь важна как истина. А истина заключается в том, что ты любишь Вирррсавию и не важно она рррреинкарррнация Астрррэйи или же нет.
- Даже если и так, я бессмертен и властитель вряд ли это изменит, а Вирсавия человек. Это ли не большая преграда между нами? Ранее я лишь тешил свое тщеславие, не задумываясь о важном.
- Как ррраз это соверрршенно не важно. Тогда ты тешил свое тщеславие, а теперрь пррредпочитаешь быть слепым. Сколько лет ты прродолжал врремя от вррремени бррросать вызовы, не выполнять свою ррработу и старррея из-за отсутствия питания - стрррраха душ. У тебя были моррррщины, сидели волосы, ухудшалось здоррровье. Ты не умирррал и не умрррёшь, но рразве жизнь с Вирррсавией, вместе состаррриться, деррржать в своих ррруках старррческую и костлявую ррруку, вместе по вечеррам вспоминать и цитиррровать каждую стррроку писем отпррравленные дррруг к дрругу из-за плохого зррения и неимения возможности прррочитать не стоят будущих стррраданий в потеррре?
- Каждый человек имеет право на нормальную жизнь, Седрик, и я не собираюсь лишать ее этого права.
- Да кто хочет норрмальную жизнь? Норррмальность слишком пррресна и скучна, чтобы ее желать. А веррным поступком было бы спррросить о ее желаниях.
— Отказ от заведомо проигранной игры дарует возможность. Возможность, коей я должен был воспользоваться двести лет назад, но воспользуюсь сейчас, - Седрик замолкает после тирады на завышенном тоне и складывает крылья, коими жестикулировал, пытаясь донести товарищу своё видение со стороны.
- Ладно, оставлю тебя, был длинный день.
- Был длинный век.
***
Даже возникшая неприязнь к человеку не избавила Вирсавию от подавленности.
Поднявшись на крышу высокоэтажки, наслаждается свежестью воздуха, пропитанным запахом звёзд.
Очередной глубокий вдох и взгляд в даль, но видит не горизонт, не многочисленные многоэтажки, не разноцветные мерцающие огни, нет. Перед глазами пробегают до щемящей боли в груди воспоминания.