– Ревекка, ты самый лучший писатель.
– Спасибо, Вирсавия. Мне правда важны ваши мнения и участность.
И до первого сентября остаётся один день.
***
«Это моё первое письмо и вероятно, оно никогда не дойдет до рук получателя, но надеюсь написание, освободит меня от тяжести в душе. (По крайней мере у меня душа есть.)
Моей ошибкой было пытаться вас забыть, таким образом позволяя корням поэтапно укрепиться в моей памяти. Видимо, мне так и не удалось вас забыть, Атанасиус Васерваль, продолжая помнить. Вы небыли тем, кого я мечтала любить, но я полюбила того, кем вы являетесь. Не жалую лицемерия и не стану врать, я рада, что в мою жизнь вернулось спокойствие и размеренность, избавление от всего потустороннего. За исключением единственного…
В тот самый день, что стал концом и последней встречей принёс мне не только эти вести. Я видела сон и возможно всё дело в моей впечатлительности, но в любом случаи, этот сон сподвиг меня принять решение признаться в своих чувствах. Ранее не находя покоя и уверенности во всех выслушиваемых сказках об Астрэйе, всё же крупица здравого смысла и отторжения всего незнакомого, держала меня от того, чтобы поверить сполна, без каких-либо опасений. Я вспомнила прошлое, или мне хотелось в это верить.
С тех самых пор мне продолжают снится сны, что иногда пугают. Я словно вижу себя и воспоминания, которых не переживала и мне страшно.
Я пытаюсь обрести свою мечту иду к ней. Я не стала черной дырой, что поглощает всё на своём пути, не падаю ради исполнения чужих желаний, и отчасти это ваша заслуга.
Вы – тот, кто дарил счастье, а в итоге стал самой большой бедой.
Вероятно, наша разлука – судьба. Мы шли вместе по пути, чтобы в итоге друг от друга отказаться.»
«Кто сказал, что в любви счастье, если в ней столько боли.»
«Раньше хотела куклу Вуду ради мщения, теперь же храню нашу фотографию в кошельке»
28 октября.
«Церер прав. Все мы немного сумасшедшие. Я знаю только одного нормального человека – тётю Вику из подъезда. Она сходит с ума только раз в году– при праздновании дня душевно больных, когда здорово напивается из-за одиночества, просматривая валентинки, что дарили на протяжении жизни.»
– Хватит читать, Черныш, – просит Атанасиус, что всё-таки был причиной страха одной из душ.
Да кто не испугается, увидев полусухого человека, что и на человека не похож. Скелет, обтянутый кожей. – ее мысли – хаос для моего сознания.
– Хоррошо, – соглашается ворон. – Ты пррав. Личные дневники читать ужасно низко. Но теперрь зато у тебя есть повод поесть и прррийти в свой прррежний вид.
– Но это мой естественный вид. Впалые щеки, заросшая борода, выпученные глаза с лопнувшими капиллярами, выступающие вены, старческие болезни и четыре зуба во рту. Эти исследователи, – цедит сквозь сжатые челюсти. – Угораздило же им взбрести в ту пещеру. Я почти умер. По крайней мере было похоже на то. Почти обрёл ад, но потом душа покинула одного из исследователей. Я не хотел питаться страхом его души, но…
– Зачем тебе ад, если можешь обррести рррай на ближайшие несколько десятков лет? Уверрряю, что будешь жалеть о не верррно прринятом рррешении всю свою жизнь, а вечность, не так уж и коррротка, чтобы обррррекать себя сознательно, Атанасиус. – Тёмно-зеленные глаза смотрят на ворона безнадёжно, обессиленно, обреченно. Катится слеза как роса по глубоким морщинам.
– Из письма ясно, что она вспоминает или это мой старческий маразм?
– Чистая пррравда.
– Еле нашел и так легко потерял.
Цель Седрика достигнута, хоть и через некоторое время. Теперь остаётся немаловажное. Вирсавия.
– Седрик? – Вирсавия встаёт ото сна, что разрушил скрежет по стеклу, перенося в воспоминания прошлого года.
– Я тут пррришел попррросить тебя кое о чём.
– Седрик, если что-то связанное с Атанасиусом, то нет. Он не ответил на мои чувства, но желает ими воспользоваться? Я живу не одна, они могут проснуться, – злится девушка, указывая взглядом на всё еще спящих Ревекку и Мирьям.
– Тогда выйди во дворрр на минуту или я их напугаю.
Вирсавия, хлопнув форточкой перед клювом ворона, всё же спускается чтобы поговорить.
– Ты должна встррретиться с Атанасиусом.
– Больше ничего не должна? Ты продолжаешь выполнять роль почтовой голубки?
– Я видел Атанасиуса вчеррра в перррвый рраз после дня вашей ссоррры. Я искал его, но безуспешно. Его нашли в пещерре два исследователя пррриняв его за…