Клятва
Связанные руки и ноги затекли и нещадно ныли, каждое движение драккара, фрахтуемого на мелководье, тупой болью отдавало в сломанные ребра. Убба с трудом приподнялся и одним здоровым глазом обвел окрестности. Второй глаз и половина лица по синеве могли сравниться с цветущим льном в середине лета.
Агмундсоны причалили в небольшой излучине реки, в лесу. Судя по скалистому берегу, это были уже владения конунга Агмунда, хотя нет, теперь его сына, конунга Ауда. Пятеро викингов вышли на сушу и с шумом и радостным гвалтом обнимали толстую старуху.
- Я как знала, что господин сегодня пожалует проведать старую Сив, уж какой акевит удался! Только королям и на стол! А уж как батюшка ваш любил выпить кружку-другую у Сив, да из вишневой бочки!
Ауд расцеловал старуху в обе щеки:
- Тащи все, что есть, Сив! Накрывай на стол! Переночуем здесь, а утром в путь.
- Ауд, Уббу куда? – самый младший Агмундсон, Хакон, пнул пленника в бок, тот зашелся кашлем.
- Сторожи пока, потом сменим.
- Чего его пасти, он связан и еле дышит? - Ауд только глянул на брата, как тот замолчал, недовольно засопел и снова пнул Уббу.
Отвечая на немой вопрос Сив, Ауд пояснил:
- Жертву везем Одину, сына Рагнара.
Старуха только всплеснула руками и засеменила в хижину доставать нехитрое угощение для господ.
Братья пили и орали до ночи. Старуха принесла поесть и кувшин с акевитом Хакону. Накормить и напоить пленника никто и не вспомнил. Да и что переводить на него снедь, когда через три дня ему перережут горло и повесят головой вниз в Священной Роще.
Убба был готов умереть в любой момент своей жизни. А теперь молил Одина, чтобы Глава асов продлил его дни до обряда, раз не получится вознестись в Вальхаллу с мечом в руках, то хотя бы дожить до жертвоприношения, где требой будет он сам.
Хакон уговорил кувшин с самогоном и горланил песни. Другие братья уже затихли в хижине и даже не обращали внимание на последнего нарушителя ночного спокойствия. Через некоторое время внезапно затих и Хакон, пропахав носом палубу.
Убба вздрогнул от цепкой хватки, зажавшей ему рот. В свете луны он разглядел девушку, прижавшую палец к своим губам.
- Тсс, тихо, только без глупостей. Я вытащу тебя отсюда. Я отпущу руку, не кричи, хорошо?
Убба ухмыльнулся разбитыми губами под горячими пальцами незнакомки. Кричать? Зачем? Звать на помощь? Ауда с его братией? Девчонка явно не в своем уме, даже если и правда собирается ему помочь.
Убба кивнул в знак понимания и согласия.
Девушка убрала ладонь и принялась ножом срезать веревки с воина.
- Кто ты?
- Все вопросы потом. Сейчас надо уходить. Ты слаб, мы уйдем водой, по суше я тебя не дотащу. Да и наследим. Догонят сразу.
Девчонка помогла Уббе подняться, еле удержавшись под его тяжестью. Мужчине потребовались все силы, чтобы не закричать от боли. Внезапный храп Хакона заставил обоих вздрогнуть. Убба оперся о борт драккара, пытаясь перегнуться, девушка подтолкнула его изо всех сил и викинг с громким плеском свалился в воду.
За ним спрыгнула и девчонка, оглянувшись на спящего Хакона.
Убба мог только держаться на воде, вывихнутое плечо не давало плыть. Незнакомка подхватила мужчину одной рукой и поплыла с ним в сторону от обиталища Сив.
***
Убба очнулся на плоту посреди реки. Как он на нем очутился, викинг не помнил. Вероятно, потерял сознание и девчонка затащила его на плот. Вот и она, правит длинной палкой, как веслом. Босая, в одной холщевой рубахе до колен. Убба осмотрелся, он тоже лежал в рубахе, а остальная их одежда была разложена на бревнах и сохла. Рядом с девкой лежал меч, щит, кожаные латы. Дева щита? Небольшая ростом и тонкокостная, такой не мечом махать, а с пряхой сидеть. Да и темные волосы заплетены в простую косу, щитоносицы плетут разные затейливые узоры у себя на голове, или даже выбривают половину головы на манер мужчин-воинов. Что за девка такая чудная, и что ей надо от него? Убежать от нее ему сейчас не по силам. Меч отнять, не поднимешь…
Плот шел по течению реки, значит, они удалялись от владений Агмундсонов. Судя по положению солнца, обиталище старухи было уже часах в двадцати пути от них. Будь что будет... Видимо, уготовила ему Урд, богиня судьбы, закончить свой путь не у позорного столба в крепости Хайта.
Девушка почувствовала на себе его взгляд. Подошла, помогла сесть, поднесла кожух с водой, дала напиться. Протянула ломоть хлеба и немного холодного мяса. Убба медленно жевал нехитрую снедь. Сначала нужно подкрепиться, когда еще удастся поесть, а потом уж мучать девчонку вопросами.
А она молчала и даже и не пыталась с ним заговорить, молча деля еду вместе с ним. Красивая, брови и ресницы темные, а глаза серее неба перед грозой. Рубаха облегала высокую грудь и не могла скрыть голые стройные ноги. За такую девку на рынках Востока выложили бы немало золота…